Олег Рой - Не оставляй меня, любимый!

– Все чисто… а как же, милая, отжарю тебя так, встать не сможешь. – И он игриво чмокнул Каришу в губы. Я скрипнул зубами.

– Жду не дождусь, – проворковала женщина, которой я предлагал выйти за себя замуж. – Минет, конечно, штука хорошая, но мне его определенно мало.

– Давай разделай своего Ваньку-встаньку на бабло, и мы с тобой так отметим – мама не горюй, – пообещал горе-эскулап и опять присосался к Карине. Мне стало противно.

– Ты точно не хочешь, чтобы я остался? – прошептал он, но моя аппаратура расслышала и записала.

– Хочу, – так же тихо, но без малейших Золушкиных интонаций сказала она. – Но на фиг палить контору?

– Тогда я пойду, чтобы он меня здесь не просек, а то мало ли что, – сказал Василий Владимирович, выпрямляясь.

– Лети, голубок, – ответила Карина, откидываясь в кресле. Похоже, для разговора она выбрала его.

Тем лучше.

Я отпер дверь своим ключом и вошел. Карина по-прежнему сидела все в том же кресле.

– Прости, что не встаю, – с издевкой сказала она, не оборачиваясь. – Я, знаешь ли, больна. Мне и сюда доехать было…

– Карина, – сказал я. – Может, хватит играть? Я все знаю.

– И что ж ты знаешь? – Ее голос остался тихим, но теперь в нем появились какие-то неприятные, змеиные интонации. – Но, главное, что ты со своим знанием делать будешь?

Я пожал плечами:

– Ничего. Признаю, я проиграл. Завтра мы встретимся у нотариуса, любого, которого ты назовешь. Только учти – у него должна быть лицензия от регистратора ценных бумаг.

– Не учи ученого, – хмыкнула Карина.

– Я хочу подарить тебе эту квартиру, – сказал я. – Ты можешь мне не верить, но я до сих пор тебя люблю.

Эти слова дались мне труднее всего. От любви до ненависти – один шаг, это правда, но этот шаг – по раскаленному железу. И я его сделал, но ожоги болели до сих пор.

– Это после того, как ты с Иришкой зажимался? – ехидно спросила Карина.

– Между нами ничего не было, – сказал я (пиши, камера, пиши, родная). – Ты же знаешь, что ролик смонтирован.

Кариша, прищурившись, посмотрела на меня и сказала:

– Ага, знаю. Сама помогала монтировать…

Она поджала губы:

– Хочешь узнать, что я об этом думаю? Мне противно. Ты мне противен. Да лучше бы ты Иришку отодрал так, чтоб она пищала! Это я бы поняла. Но эти интеллигентские «мы должны продолжать бороться со своими чувствами», «вы найдете себе кого-то получше»… тьфу! Да настоящий мужик схватил бы ее в охапку, и…

– А как же ты? – удивился я. – Ведь тебе же от этого стало бы плохо!

– Да какая разница? – ответила она. – Неужели тебе не начхать? Всем начхать – мне на тебя, тебе на меня, но я такая, как я есть, а ты строишь из себя благородного рыцаря, а сам просто тряпка.

– Ты хочешь сказать, что нормальный, с твоей точки зрения, мужчина – эгоист, который думает только о себе? – удивился я.

– В этом мире, мальчик, каждый сам за себя, – сказала Карина уверенно. – Хочешь жить – хватай больше, беги быстрее, прячь подальше и не делись ни с кем!

– А как же твои миллионы подписчиков? – спросил я. – Как же те, кто всем миром собирал деньги на твое лечение от несуществующего рака? Те, кто готов был отказаться от сети ради тебя, те, благодаря которым ты получишь свои акции?

Кариша рассмеялась:

– Без лоха и жизнь плоха! Милый, от ощущения того, что я развела такую тучу хомячков, я кончаю так, как ни с кем не кончала, ни с тобой, ни с Васькой, ни даже в групповухе! Это не просто бабло, это власть! Миллионы дурачков, послушно выполнившие команду «фас», тысячи, отдавшие мне свои кровно заработанные деньжата! Это кайф, круче, чем наркота!

– Эх, – сказал я, вставая. – Все ясно. А я хотел сделать тебя счастливой. Я так о тебе заботился…

– А ты – самый толстый хомяк и самый надутый лох из всех! – жестко заявила она. – Заботился он, только и того, что трахал иногда… должна заметить, это ты умеешь, ну да должно же Иришке хоть что-то перепасть. Ты ее, бедную, приголубь – вы два сапога пара. Ее я обула на папашкино наследство, а тебя – на твою сеточку с дрессированными хомячками. У тебя курева нет?

– Тебе ж нельзя, – машинально сказал я, доставая пачку.

– Во дурак… – протянула Карина, – нету у меня никакого рака, нет и никогда не было. И, надеюсь, не будет. Нахомутал твой В. Видишь, я и это знаю…

Она ловко выудила у меня сигарету из пачки. Я дал ей прикурить. Мне стало даже жаль ее – все, что она говорила, бэкапилось в нескольких местах, и первые пакеты уже уходили в Сеть по программе рассылки для всех пользователей.