Лина Мур - 50 и одно дыхание легче

Паркую машину и выхожу, проверяя, всё ли взяла с собой. Мне необходимо подкопить денег на новую камеру и купить её, чтобы вернуть Дэйву его.

— Мишель, — замираю у входа в дом, думая, что мне показалось.

Поднимаю голову и оборачиваюсь.

О, Господи. Этот день может быть ещё хуже?

Зачастую бывает, что если появляется трещина, то она не остановится, пока не сломает что-то полностью. Не доведёт своё дело до конца, чтобы завершить свою чёртову миссию. Так и с неприятностями, точнее, с тем, что давно уже создало эту самую трещину и теперь вернулось, чтобы закончить свою миссию. Проблемы не были решены. И я, и Николас их просто бросили на том, на чём остановились. Но проблемы остались. Самое страшное, что мне не хочется решать их в одиночку. Я попросту на нуле уже и не готова ломать себя дальше.

— Люси? Какого чёрта ты здесь делаешь? — Злобно поджимаю губы, когда девушка подходит ко мне. Она выглядит ангелом в розовом коротком платье, в балетках и с распущенными уложенными волосами. Этакий ангел отравляющей вони, пришедший, чтобы внести в мою жизнь смрад очередной помойной ямы.

— Здравствуй, Мишель, — её губы растягиваются в улыбке. Она явно нервничает, сжимая сумочку. Дорогую, дизайнерскую сумочку, купленную на деньги Николаса. Меня эти мысли бесят. Они практически моментально дают резкий толчок всем воспоминаниям, чтобы вернуться в мою голову и с огромной силой возжелать врезать этой стерве.

— Мама дала твой адрес. Я ждала тебя, — добавляет Люси.

— Зря ждала. Я не желаю видеть никого из вашей семейки, — фыркая, разворачиваюсь, чтобы уйти, но эта наглая стерва хватает меня за руку.

— Отвали, я сказала, — шиплю и вырываю свою руку.

— Я хочу поговорить, Мишель. Только поговорить с тобой, и всё, — её губы подрагивают, словно она сейчас заплачет. Нет, я не попадусь на её уловки.

— Нам не о чем с тобой говорить, — отрезаю я.

— Есть. Мой брат. Ты забрала его у нас, мама с ума сходит после того, что случилось. Я… я чувствую себя виноватой. Мне так стыдно, — Люси опускает голову, а я прищуриваюсь. Я ей не верю. Она пришла сюда, чтобы снова внести в мою жизнь ту боль Николаса, которую я переживала вместе с ним на обочине дороги в тот день. Я её помню. Очень хорошо помню. И её неадекватную любовь сродни инцесту никогда не забуду.

— Ты и должна так себя чувствовать. Не приходи сюда, иначе я заявлю на тебя в полицию, — угрожая, разворачиваюсь и направляюсь в дом.

— Тогда я буду стоять здесь, пока ты не согласишься со мной поговорить. Буду приходить каждый день и умолять тебя дать мне шанс, — она упрямо идёт за мной.

Сжимаю руки в кулаки.

— Твои проблемы. Сейчас же позвоню в полицию, — отвечая, направляюсь к лифту.

— А что ты сделала бы, если бы от тебя оторвали кусок? Часть твоего смысла жизни? Неужели, ты так легко приняла бы неизвестного человека, не зная о нём ничего? Разве ты не боролась бы за то, что любишь, понимая, что твой родной человек может пострадать? Я люблю брата. Безумно его люблю, а вокруг него полно стервятниц. Я защищаю его, как могу. Я хочу вернуть его в семью, чтобы хотя бы на несколько минут приезжал к нам. И только ты можешь мне помочь. Пожалуйста, Мишель, я извиняюсь за то, что сказала тогда. За все свои слова извиняюсь перед тобой. Помоги мне, — она плачет, следует за мной по пятам, скуля и привлекая внимание живущих на первом этаже. Чёрт. Не хватало мне ещё проблем и с соседями.

— Я ничего не буду делать, Люси, чтобы помочь тебе. Ты сама виновата во всём, как и вся ваша семья. Это вы стервятники, которые боятся подпустить тех, кто, действительно, сможет полюбить Николаса. Вы клюёте его, и я знаю всё про твою ненормальную любовь. Ты извращенка, поэтому иди в задницу. Мне на тебя плевать, как и на твою мать, собравшуюся сдать Николаса в лечебницу, — зло шиплю я в лицо Люси.

— Мама больна, Мишель. Она просто боится за сына, что он повторит судьбу своего отца, понимаешь? Она давно больна, но… может быть, моя любовь к брату и не нормальная, но другой у меня нет. Он же растил меня, Мишель. Он спас меня. Он был единственным человеком во всём мире, а я его потеряла из-за ревности к тебе. Мишель, прошу тебя, давай обсудим всё. Мне нужен только разговор, и я уйду. Клянусь, что больше не приду сюда и никак тебя не потревожу. Я хочу, чтобы ты поняла меня и мотивы моих поступков, — с ужасом наблюдаю, как девушка опускается на колени. По её щекам текут слёзы, и она хватается за мою руку, пытаясь её поцеловать.