Александра Миронова - На исходе февраля

— Нет, что вы, Мариночка, я за всю жизнь и мухи не обидел, в прямом смысле этого слова, — вздохнул Петр Никанорович, тихонько перебирая губами и считая вслух, собирая нужную для оплаты сумму, — но, знаете, не обязательно убивать кого-то, чтобы тяжело согрешить. Список грехов человеческих весьма разнообразен.

Выпустив из вида торопящихся покупателей, Марина задумчивым взглядом окинула давнего знакомца. Слова про грехи и вину были чем-то новеньким. Обычно Петр Никанорович ограничивался горестным отчетом срока своего одиночества, словно внезапно сошедший с ума метроном, забытый в парадном зале старого дома на покрывшемся пылью старом рояле. Немного посетовав на жизнь и не дожидаясь ее ответа, старик неизменно желал ей хорошего дня и брел дальше. Про то, что его терзает чувство вины, Марина услышала впервые и попыталась окинуть старика свежим взглядом. Что-то случилось?

Выглядел Петр Никанорович хуже обычного: совсем отощал, сгорбился, словно грехи тянули его к земле. Глаза покраснели и слезились. Марина почувствовала острый укол жалости.

— Ну знаете, если бы Бог всех наказывал за грехи, мы бы жили в прекрасном мире. А так не бывает, что бандиты живут счастливо и процветают, а человек, может быть, и совершивший какую ошибку, медленно умирает и ни в чем не находит радости. — Марина протянула руку и погладила обтрепанный обшлаг рукава стариковского пальто.

— Девушка, вы скоро? — с легким презрением и нетерпением в голосе поинтересовался мужик, обменявшись с холеной женщиной понимающими взглядами.

— Что бы ни произошло, — мягко продолжила Марина, игнорируя бестактную реплику и нетерпеливых покупателей и полностью сосредоточиваясь на Петре Никаноровиче. Похоже, сегодня бедолаге помощь была нужна больше, чем когда-либо, — я уверена, что ничего ужасного вы не сотворили.

— Вы просто ничего не знаете, Мариночка, просто ничего не знаете, — покачал головой старик, борясь со слезами. — Все эти двадцать лет и восемьдесят четыре дня я чувствую себя проклятым Агасфером, бредущим в одиночестве и не находящим покоя.

— Девушка, здесь, вообще-то, еще люди, — холеная женщина решила поддержать нагруженного мужчину.

— Я пойду, Мариночка, мешаю, — засуетился Петр Никанорович. Его руки дрожали сильнее обычного, и он не справился с монеткой, которую держал в руках. Та упала на ленту и с громким звоном покатилась по металлическому покрытию. Марина автоматически протянула руку, схватила беглянку и протянула старику.

— Никому вы не мешаете, — громко заявила она и строго взглянула на нетерпеливую покупательницу. — Женщина, я обслуживаю клиента, подождите, пожалуйста.

— А что у вас с руками? — задохнулась та, проигнорировав выпад Марины. — Вы что, больная? Где тут у вас администратор? Немедленно вызовите! Мало того что треплешься сидишь, так еще и заразу разносишь!

— Женщина, пожалуйста, не нужно мне хамить. Я ведь с вами на «ты» не переходила, — не выдержав, все-таки взорвалась Марина, уже понимая, что горько об этом пожалеет.

— Ох, Марина-Марина, подведет тебя этот дед под монастырь, — осуждающе покачала головой повар Зина, не забывая положить на поднос Марины вторую булочку к чаю. На обед та вышла раньше, выслушав разнос от Зои и объявление о том, что премии в этом месяце у нее не будет.

— Да ни причем тут дед, — буркнула Марина и кивнула Зине в знак благодарности. — Надоели эти фифы — хозяйки жизни. Две минуты подождать не могут. Ну что у нее случится-то за две минуты? Мир остановится? А для Петра Никаноровича это, может, единственная возможность поговорить с кем-нибудь!

— Да влюблен в тебя этот Никанорыч. Смелости хватило бы, так пришел бы с предложением, — это Танька, вечная пересмешница, хихикает. Не удержавшись, Марина улыбнулась, и дурное настроение испарилось. Взяв поднос и подмигнув Зине, она присоединилась за столиком к подруге.

— Глупости говоришь, — покачала она головой, — просто одинокий человек.

— Ну да, ну да, ты гляди, а то, может, еще раз замуж выйдешь, — снова хихикнула Татьяна, принимаясь с удовольствием наминать свежий суп, сваренный Зиной для сотрудников, — а то сейчас модно мужичков постарше в мужья брать.

— Был бы олигарх какой, так и за девяностолетнего не грех. — Это Нина кинула рядом с ними пачку сигарет и зажигалку, чтоб никто место не занял, а сама направилась к Зине за своей порцией. Столик, за которым обедали Марина и Таня, неизменно пользовался популярностью: здесь всегда было весело и душевно, поэтому и желающих отобедать с «девчатами», как ласково называли подружек-хохотушек сотрудники, всегда была масса.