Элизабет Бенавент - На месте Валерии

Лола захихикала:

— Я работаю быстро и добиваюсь отличных результатов, сомневаюсь, что на мое место найдут другую кандидатуру.

— Возможно, это будет человек, который не расположен к симуляции, — предположила я, рассматривая свои руки и с сожалением признавая, что маникюр тоже оставлял желать лучшего.

— Послушай, я в двух остановках от твоего дома. Хочешь, зайду?

— Конечно, хочу.

Она дала отбой. Лола не имела привычки прощаться, заканчивая разговор по телефону.

Я задумалась о бурной жизни Лолы и, конечно, вспомнила о знаменитом ежедневнике в красной обложке со страницами, испещренными необыкновенно увлекательными пометками. Ее записи, казалось, всегда имели особый смысл и волновали воображение, даже если речь шла лишь о визите к косметологу, чтобы поправить линию бикини. Да, к личному косметологу, к той самой даме, которую Лола называла Мисс Сайгон (хотя на самом деле косметолог родилась в Пласенсии). Эта дама однажды ни с того ни с сего устроила мне сеанс полной эпиляции.

На досуге мне нравилось рыться в ежедневнике Лолы, где она фиксировала события своей жизни в мельчайших подробностях. Она записывала номера телефонов парней, с которыми встречалась, и собственный вес, отмечала развеселые похождения — их было немало, мне на зависть. Лола сравнивала, сколько времени планировала позаниматься в спортзале и как долго на самом деле там пробыла. Она считала количество выкуренных сигарет, комментировала свидания с Серхио, перечисляла предметы туалета, взятые взаймы, и одежду, отданную в химчистку, а также составляла списки вещей, которые следовало купить для пополнения гардероба. В конце своеобразного дневника были подклеены сотни чеков из магазинов и супермаркетов с подчеркнутыми (неизвестно зачем) суммами. Вся жизнь Лолы отражалась как в зеркале на страницах краснокожего ежедневника. Она была буквально по дням расписана на бумаге цветными фломастерами — без стеснения, с первобытным бесстыдством, столь свойственным Лоле, лишенной предрассудков и страха. Моя подруга не боялась никого и ничего, в том числе и себя. Она потрясающая женщина.

Что до меня, то я привыкла пользоваться электронным органайзером и находила его удобным, поскольку программа, установленная на компьютер и мобильник, обладала свойством навязчиво и противно подавать сигналы, вытаскивая меня из нирваны вечной сиесты и напоминая, что нужно навестить маму или помочь сестре осуществить одну из ее безумных затей вроде перестановки мебели в доме. Да, мои интересы теперь сводились к повседневной рутине. Мой органайзер не был похож на сказку странствий, как у Лолы. Скорее он представлял собой длинный перечень семейных обязательств, крайних сроков оплаты счетов и ближайших планов с учетом расписания Адриана, моего мужа. Да, именно мужа, я не оговорилась. Иногда мне казалось, что слово «муж» совершенно не сочеталось с моим возрастом — а мне исполнилось двадцать семь. И, честно говоря, оно действительно не сочеталось. Оно было несовместимо с моим возрастом, а порой и с жизнью в целом, но это уже совсем другая тема, которой я не хотела бы касаться раньше времени.

Я выглянула в окно. Стояла ясная солнечная погода, хотя на горизонте угадывались легкие перистые облачка. Я поняла, почему Лола сбежала с работы. Если бы мне, как прежде, приходилось с утра до вечера томиться в офисе, я тоже мечтала бы вырваться на свободу. Но я точно не рискнула бы совершить побег, ибо не отличалась храбростью, во всяком случае, в подобных обстоятельствах. Пожалуй, правильнее было бы сказать «не отличалась безрассудством».

Прозвенел дверной звонок, и от неожиданности я чуть не выпала из окна. Я так и не привыкла к его адскому дребезжанию, хотя прожила в этой норке около двух лет. Полагаю, мне стоило бы поставить свечку в благодарность за спасение, поскольку квартира находилась на пятом этаже, а прямо внизу раскинулся парусиновый тент пакистанской фруктовой лавочки. Мне не улыбалась перспектива пробить навес и умереть, изрешеченной фруктовой шрапнелью в виде шипов личи.

Оправившись от испуга, я направилась к двери, так и не потрудившись набросить на плечи халат, и предстала перед подругой в старой футболке и в шортах из девяностых годов. Шорты относились к числу неубиваемых предметов одежды, над которыми время не властно. Кажется, в школе я занималась в них физкультурой. Лола смерила меня взглядом от макушки до пят и расхохоталась:

— Отпад! Валерия, я в восторге от твоих шортиков! Самый настоящий — как бы поточнее выразиться? — ретро-гламур.