Плод нашей нелюбви (СИ)

- Привет, – произнесла первое, что пришло на ум, Пелагея и улыбнулась.

- Привет, – осторожно убрал Дима выпавшую прядь волос с ее лица. – Ну, как ты, милая?

- У меня все болит, – честно призналась она. – Но то, что я сейчас чувствую, не сравнится ни с какой болью, описаниями чувств. Это просто не передать словами.

- Ты умница, Полюш, – молодой человек наклонился к возлюбленной, оставляя невесомые поцелуи на ее щеке и виске, крепче сжимая Полину руку, чувствуя, как та сжимает его ладонь в ответ. – Спасибо тебе огромное... Спасибо, любимая, за дочь.

Дверь палаты распахнулась, заставляя молодых родителей оторваться друг от друга. В помещение вошла медсестра с маленьким сверточком в руках, из которого выглядывали крошечные ручки новорожденной.

- Ну, здравствуйте, мамочка, как вы себя чувствуете? – подойдя к кровати, спросила девушка.

- Если сравнивать с несколькими часами раннее, то уже гораздо лучше, – миролюбиво улыбнулась Поля, осторожно приняв сидящее положение, поправив на груди белоснежное одеяло.

- А мы вот к маме и папе пришли. Возьмете ее?

Пелагея согласно кивнула, протягивая руки к дочери. Дарья, так звали медсестру, наклонилась и передала новоиспеченной матери сверток.

- Положите ее на свою руку и придерживайте головку, – пояснила Дарья.

- Боже, какая же она малютка, – сквозь слезы прошептала Поля, всматриваясь в личико дочери, про себя выделяя, что держит на руках точную уменьшенную копию любимого мужчины. – Моя золотая девочка, – она поцеловала крошечные ручки малышки, улыбнувшись ей.

- Вы знакомьтесь, а я зайду немного позже, – улыбнулась медсестра, оставив теперь уже полноценную семью наедине.

На Полиных глазах наворачивались слезы: она до сих пор не могла поверить, что сейчас держит на руках своего ребенка, своего долгожданного первенца, что она теперь мама. Что рядом сидит безумно любимый мужчина, с которым они построят настоящую семью. Словно завороженная, Пелагея нежно провела пальцем по пухленькой щечке малышки, на что та немного поморщилась, хлопая своими глазками, заставляя обоих родителей счастливо улыбаться, не обращая внимания на слезы, стоявшие комом в горле. Девушка перевела взгляд на Диму, который, казалось, не замечал ничего и никого вокруг, кроме маленькой Мии, закрывшей несколько секунд назад свои глазки. Она уснула.

- Дим, обними, пожалуйста, нас, – попросила Поля, слегка улыбнувшись.

Осторожно пересев к своим девочкам, чтобы не разбудить малютку, молодой человек обнял возлюбленную со спины, позволяя девушке опереться на него.

- У нее твой носик, – заметил Дима, положив подбородок на Полино плечо, не открывая зачарованных глаз от дочери.

- И твои губы, – добавила Пелагея, кивнув головой. – Просто смотри, Дима и Поля смешались в одно целое, – она лучезарно улыбнулась.

- Наша ми-ми-ми, – улыбнулся Билан. – Знаешь, Поль, говорят, что самый счастливый мужчина – это мужчина в день рождения своего ребенка, особенно, если малыша родила любимая женщина, – девушка повернула голову к молодому человеку, внимательным взглядом изучая его лицо. – Сейчас я самый счастливый человек на всем белом свете! Спасибо тебе, Полюш... Спасибо за нашу девочку, за нашу ми-ми-ми! – не разрывая зрительного контакта, Дима подался вперед, накрывая губы возлюбленной трепетным поцелуем.

Наконец они сделали финальный шаг навстречу друг другу. Не отрываясь от столь желанных губ и не открывая глаз, Пелагея поняла, какой была глупой, когда собственноручно отказывалась от всего этого счастья. Но теперь все будет иначе.

- Я люблю тебя, – отрываясь буквально на несколько сантиметров от Полиных губ, прошептал Дима, поглаживая большим пальцем по ее щеке.

- А мы сильнее. Спасибо, Дим, благодаря тебе я стала мамой, – улыбнувшись, Поля удобно устроилась в до боли любимых руках, положив голову на Димину грудь, в то время как Билан поцеловал возлюбленную в макушку и осторожно поправил чепчик на голове спящей Мии.

- Я не опоздал? – подбежав к толпе, стоявшей под окнами роддома, спросил запыхавшийся Нагиев, крепко держа в руках пятьдесят гелиевых шариков.

- Дим, ты даже в такие моменты умудряешься опаздывать! – усмехнулся Леонид Агутин, похлопав друга по плечу.

- Смотрите, мама Света, – указала Гагарина на женщину, выходящую из роддома.

- Господи, я-то чего так волнуюсь, словно сам отцом стал? – недоумевал Черный, держа в руках огромный букет белых роз.

- Потому что, если бы не ты, Андрюх, мы бы сегодня не стояли под окнами роддома, – улыбнулась Рудковская.