Леони Ластелла - Свет тысячи звёзд

– Тебе грустно? – спрашивает Бен, не отрываясь от своей задачи. Голубые колечки уже полностью отсортированы, ведь этот цвет удобно расположился в начале алфавита, поэтому он грызет их первыми. Всегда четыре штуки с глотком молока из стакана, который мама поставила рядом с его тарелкой. В это же время он посвящает себя сортировке остальных хлопьев для завтрака.

Мама объясняла эмоции Бену, но так как сам он не может испытывать их, процент попадания нулевой. Меня удивляет, что именно сейчас он близок правде, и немного стыдно за то, что я притворяюсь, будто брат ошибся.

– Как выглядит грустное лицо, Бен? – спрашиваю я и выжидающе смотрю на него. Он пытается сделать грустное лицо, но не получается. Беспомощно почесывая голову, брат листает свои ламинированные карточки, которые прикрепил к поясу брюк. Он указывает на карточку, где фотография мамы с опущенными уголками рта и слезами на щеках.

– Я так выгляжу?

Он не отвечает, лишь качает головой, но задерживается на мгновение, прежде чем пролистать карты в поисках нужной. Но не может решить, какая карточка отражает мое состояние.

Иногда удивительно, как точно Бен распознает душевное состояние своего собеседника именно потому, что не может истолковать его. Во мне борются самые разные эмоции. Я раздражена, потому что Эштон все еще занимает мои мысли. Зла, потому что действительно хотела бы пойти на вечеринку. И подавлена, потому что вообще подумала о чем-то подобном, вместо того чтобы просто принять тот факт, что потребности Бена важнее, чем мои.

Мама сделала все для того, чтобы я могла учиться, хотя это и требует от нее очень многого. Я должна быть благодарна за этот шанс и не жаловаться, что мои будни отличаются от жизни любой другой девушки моего возраста.

Ни Бен, ни мама не выбирали такую жизнь. Никто из нас не выбирал. Но так уж вышло. Рождение брата с аутизмом иногда требует жертв, но несмотря ни на что, я рада, что мама, Бен и я проживаем это вместе. У нас есть мы. Мы счастливы. По крайней мере, большую часть времени. И все же какая-то скрытая, эгоистичная часть меня грустит о том, что я никогда не узнаю, стоит ли Эштон того, чтобы обратить на него внимание.

– Я устала, – вру я, чтобы помочь Бену. Я перелистываю карты, пока не появляется его фотография, на которой у него маленькие покрасневшие глаза, где он как кукла висит на одном из кухонных стульев.

Бен смеется. Эта фотография всегда заставляет его смеяться, и я воссоздаю эту позу, просто чтобы еще раз услышать смех брата. Затем я переворачиваю карточки до тех пор, пока фотография, на которой изображены мама, папа, я и новорожденный Бен, не оказывается наверху стопки. Мы все сияем, словно Пасха, наши дни рождения и Рождество выпали на один день.

– Ты устала или счастлива? – спрашивает Бен и неустанно продолжает сортировать свои хлопья.

Это хорошее утро, поэтому я касаюсь его руки. Только ненадолго. До тех пор, пока он может выдержать близость.

– Мы счастливы.

– Потому что мы есть друг у друга, – продолжает Бен фразу, которую мама годами повторяет ему. Я не знаю, понимает ли он, что значат эти слова, но мне нравится, что он их произносит.

– Именно потому что мы есть друг у друга, тигр.

– У тигров острые зубы, и они живут в Азии. Это очень далеко отсюда. Я не тигр.

Я смеюсь и тоже накладываю хлопья в тарелку, которая стоит на моем месте.

– Ты прав, Бен. Ты не тигр.

– Я просто ребенок, – он перелистывает свои карточки и кивает. – Мальчик.

– Я знаю, сокровище.

– У пиратов сокровища, – бросает Бен, и его голос остается монотонным, без интонации или ударений, которые сделали бы его слова шуткой. – Сокровища в основном из золота. Я – не сокровище, – говорит он.

Иногда мне кажется, что он думает, будто у нас у всех не все в порядке с головой, потому что мы постоянно говорим неправильные вещи. Бен не понимает двусмысленности, что невольно вызывает смех.

– Ты хочешь однажды стать пиратом?

– У меня нет корабля, а река Кларк-Форк слишком мелкая для настоящего пиратского корабля. Кроме того, нужно быть взрослым, чтобы стать пиратом. У детей не должно быть оружия, – Бен подчеркивает свои слова постоянным движением запястья.

– Верно, – признаю я. – Однако ты не знаешь, действительно ли Кларк-Форк такая мелкая. Мы можем пойти посмотреть.

Бен, кажется, борется с собой. Ему нравится бывать на природе, а перспектива увидеть пиратский корабль весьма заманчива. Однако брат понимает, что окружающий мир зачастую слишком велик для него.