Ирина Нельсон - Второстепенный - Торг

– Что это у вас?

- Ромашка. Я не рассчитывал, что вернусь сюда так скоро, поэтому за всем остальным придётся идти к людям.

- Так значит, тут всё-таки есть люди?

- Город. На другом берегу. Сюда они не суются, за исключением жаждущих приключений детей да почтальона.

Живот у Вадима заурчал. Корион подавил желание с досадой поморщиться.

- Да… - задумчиво сказал мальчишка, прислушавшись к руладе в желудке. – Хорошо, что у меня с собой есть продукты. Где у вас кухня, сэр?

Хов не рассчитывал на то, что в почтальонке найдётся что-то существеннее чипсов, и слегка оторопел, когда на столе появились спагетти, рис, ещё какие-то крупы, несколько банок тушёного мяса и консервированных овощей, десяток различных специй и множество снеков, печенек и сухариков на все случаи жизни. Волхов зевнул, взял в руки нож и ловко вскрыл банку тушёнки. Корион и опомниться не успел, как мальчишка уже уплетал мясо, закусывая его сухарём.

- Фам гфе-фо был фай, - прочавкал он и, сделав мощное глотательное движение, повторил. – Там где-то чай был.

Корион отыскал пачку и, засыпав заварку в чайник, задумчиво сказал:

- Вы очень продуманный ребенок.

- Часто ходил в походы. Сэр, а что тут случилось? – Вадим кивнул за окно, на ряд развалин, поросших кустарниками. – В смысле, я понимаю, почему завод разрушен, но почему отсюда ушли люди? Что помешало отстроить тут всё? Место же удобное.

Корион откинулся на спинку стула.

- Потому что всю здешнюю землю купил я. А я не люблю соседство с людьми.

- Логично, - согласился Вадим. – А что насчет эльтов? Что мешало сдать им дома?

- Сиды.

- Понятненько… Ай!

С громким непечатным русским словом Вадим выплюнул сухарь и схватился за челюсть. На стол полетели брызги крови, крошки. Мелькнул белый молочный зуб.

- А я-то мнил вас разумным созданием, мистер Волхов, - заметил Корион.

Ответом стали только жалобное мычание и вытаращенные глаза с капельками слёз в уголках. Корион сел ровнее, призвал аптечку и вытащил из неё вату и перекись.

- Шпашибо, шэр! – закусив кусочек ваты, просиял Вадим.

От его преданного щенячьего взгляда у Кориона почему-то заскреблось плохое предчувствие.

- Идите спать. Вы явно оправились не полностью, потому что в здравом уме не стали бы грызть сухари с качающимся зубом во рту.

- Угу, - охотно кивнул ребёнок и преспокойно вышел из-за стола, оставив с Корионом и брызги крови, и выпавший зуб.

- Точно спятил, - констатировал алхимик и, переборов соблазн, щелчком пальцев испарил их вместе с крошками.

Когда мужчина и женщина съезжаются вместе, чаще всего происходит что? Правильно! Мужчина радостно скидывает на женщину большую часть домашних обязанностей, мотивируя это занятостью и своей абсолютной несостоятельностью в готовке, стирке, уборке – нужное подчеркнуть. А женщина с радостью показывает, какая она крутая хозяйка, в надежде мужчину покрепче захомутать. Когда живут женщина и ребёнок, происходит что? Правильно! Женщина радостно впрягается в обслуживание своего дитятки, лишь иногда требуя исполнения каких-то обязанностей. Про то, как живет одинокий мужчина с ребёнком, в России вообще никто не задумывается. Больно фантастической кажется сама ситуация.

А тут одинокий мужчина и я, баба в теле подростка. Как взрослый человек я понимала, что содержать в своём доме лишний рот накладно не только для кошелька, но и для психики. Но как подросток могла облегчить своё пребывание для профессора только нематериальным способом.

В итоге на следующие сутки игра в блаженного сошла на нет. Я выползла из спальни, осмотрелась, извинилась за своё поведение и спросила, что сделал профессор с моей кровью и зубом. В мужчине я не ошиблась – он их уничтожил. А затем… Затем пошла совместная жизнь в одном доме.

Когда я взяла на себя часть работы по дому, Корион Хов не диктовал мне, как мыть его полы, не указывал, как резать морковку в суп, спокойно досаливал, если было недосолено, и так же спокойно и молча варил себе эспрессо, если не хотел латте. Чётко и понятно высказывал пожелания к блюду, если у плиты вставала я. Более того, он заранее сообщил, чего не съест ни в каком виде, и то же самое спросил у меня. Если я не хотела что-то делать по дому в какой-то день, он спокойно делал это сам. Я ни разу не услышала от него ни слова по поводу своего внешнего вида. Я могла шляться по дому хоть в шубе, хоть голышом – он даже бровью бы не повёл. Его не волновало выполнение моей домашней работы, он вообще меня не воспитывал, даже ни разу не сделал замечание по поводу того, что я часто забиралась на стул или кресло с ногами. Однако стоило высказать просьбу о помощи в каком-то деле, он назначал время, заканчивал к этому времени свою работу и помогал. Безо всяких уговоров и напоминаний. И не стеснялся просить помощи. А делал он зелья и алхимические составы. Конечно, я никогда не отказывала.