Дон Бот - Беги, детка, беги [ЛП]

Отец позволил мне обустроить подвал по своему вкусу, вместо этого мама получила дополнительную комнату для всего, что она здесь хранила. Я вовсе не хочу говорить о тех странных вещах, которые попадались мне на глаза, когда мы собирали весь этот хлам, поэтому скажу так: я такой не без причины.

Подвал разделен, как обычная квартира. У меня есть ванная комната с душем, кухня, которую я почти не использую, за исключением хранения травы, как моя мама обычно хранит специи. На кухне есть небольшой обеденный стол с двумя стульями. Кроме того, у меня есть еще спальня и гостиная. Окна и световые шахты были установлены впоследствии, чтобы дневной свет мог проникать внутрь. Еще у меня есть собственная входная дверь, что крайне необходимо при моем частом общении с женским полом, чтобы постоянно не выслушивать нотации от моей матери. Она хочет, чтобы я относился ко всем женщинам с уважением. Если бы она только знала…

В моей гостиной стоит большой диван, стол из поддонов и телевизор, прикрепленный к стене. Кроме того, плэйстэйшн и любая другая приставка, когда-либо изобретенная в этом мире. Я люблю играть, пока ты отсасываешь мне, Эмилия. Кровать, на которой я лежу, возвышается на пьедестале посреди комнаты. Я построил его сам, тоже из поддонов, с двумя толстыми матрасами на нем. Траходром размером три на три метра. Мечта черного цвета. У другой стены мой шкаф, полностью зеркальный, и тоже черный. К противоположной стене пристроен еще один телевизор поменьше, который в данный момент тихо работает. Еще есть небольшая кладовка за моей кроватью, в которой спрятано кое-что, чего маме лучше не видеть, когда она пылесосит здесь, как сумасшедшая. Я тысячу раз говорил ей, чтобы она этого не делала. Вопреки всему, что можно обо мне подумать, увидев впервые, я чрезвычайно дотошен в отношении своих вещей. Я ненавижу, когда в них копаются, и все должно оставаться на своих местах, по крайней мере, самое важное. Например, ты в моей постели, Эмилия. Мой отец клинически повернут на чистоте. Мама нет. Он — фанатик порядка, она — хаос. Я что-то среднее между ними.

Когда отец уезжает на неделю по делам, она бегает дома в самых грязных шлепанцах и даже не трогает пылесос. Все это время мы питаемся пиццей и макаронами. Я люблю, когда отца нет дома, и мы устраиваем великие дни ничегонеделанья. Мы с мамой празднуем это каждый раз.

Я ненавижу женщин, Эмилия. Они подлые твари. Но я люблю свою мать. И мне не стыдно говорить об этом.

Когда ты заходишь, на часах ровно два. Хорошая девочка. Я, как всегда, оставил дверь открытой и слышу, как ты пугаешься, хотя должна уже это знать. Мисси, как обычно, сидит у двери, как маленький солдат. Конечно же, она слышала, как ты приехала. Она не особо любит тебя. Ты ее конкурентка, и она явно дает об этом знать.

— Привет, детка, у меня есть вкусняшка для тебя, — дрожащим голосом говоришь ты. Потом я слышу, как ты начинаешь бежать и со скрипом захлопываешь за собой дверь. Я улыбаюсь, потому что каждый раз одно и то же. Вообще-то ты не боишься собак, но такая огромная черная овчарка, рычащая на всех, кто входит в комнату, напугала бы даже моего отца. Если бы он ее не обучил, и теперь она слушается с первого слова. По крайней мере, нас и маму, потому что Мисси любит маму.

Ты знаешь, что я жду тебя в спальне, потому что я всегда жду тебя там. Как и каждый раз в течение восьми месяцев.

Ты выглядишь измотанной, такой уставшей.

Сексуальное красное платье ты сменила на белое с короткими рукавами, и более свободное, чтобы не особо касалось твоей задницы. Ты без макияжа, а бесконечно длинные черные волосы собраны в высокий хвост.

Я лежу на спине, одна рука за головой, а ноги скрещены в лодыжках. Движением пальца подзываю тебя к себе.

Ты идешь, потому что всегда подходишь ко мне. Я указываю на свой живот и направляю тебя так, что ты боком лежишь на мне с задранной вверх задницей. Поднимаю платье и оцениваю твою попу.

Она выглядит ужасно, Эмилия. Я действительно был зол.

Прямо возле кровати на прикроватной тумбочке приготовлен арсенал вещей, которые мне нужны, когда ты приходишь ко мне. Я беру мазь с арникой и открываю тюбик. Как можно осторожнее распределяю ее по твоей покрасневшей коже, и ты шипишь. Ты ничего не весишь, Эмилия. Я не чувствую ни грамма твоего веса на себе.

Я осторожно втираю мазь тебе в кожу, и ты хнычешь. Детка, меня заводит то, как ты это делаешь. Я не тороплюсь, стараюсь сильно не сжимать и напоминаю себе, что просто хочу тебя подлечить. Это редкий момент. Я не делаю ничего подобного. Заботиться о других. Быть нежным. Думать о тебе так, как я делаю с тех пор, как узнал, что ты хочешь уйти.