Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

– Этого не будет, – сказал я.

Она сжала кулаки.

– Нет, будет. Я знаю, что совершила ошибку, но я хочу все исправить. Я хочу быть здесь со своей дочерью. Я это заслужила.

– Ты ничего не заслуживаешь. Ничего . Я надеялся, что нам не придется обращаться в суд, но если другого выхода нет – так тому и быть. Я буду бороться за свою дочь.

– Не делай этого, Грэм. Ты совершаешь огромную ошибку, – предупредила Джейн, но мне было все равно. – Я адвокат.

– Я буду судиться с тобой.

– Я выиграю, – сказала она. – И я заберу ее у тебя. Я заберу ее отсюда и больше никогда не подпущу Люси к своему ребенку.

– Почему ты так ее ненавидишь? – выпалил я. – Она самый лучший человек, которого я когда-либо встречал.

– Просто у тебя маленький круг общения.

При мысли о том, что это чудовище заберет у меня ребенка, у меня в груди начинал полыхать огонь.

– Ты не можешь вернуться в жизнь Тэлон только потому, что ты вдруг решила, будто готова стать матерью. Это так не работает, и я никогда в жизни не позволю тебе этого сделать. Ты не имеешь на нее никаких прав, Джейн. Ты для нее никто. Ты ничего для нее не значишь. Ты просто женщина, которая бросила свою дочь ради своих собственных эгоистичных потребностей. Ты не имеешь права отнимать у меня ребенка, даже если ты адвокат.

– Имею, – уверенно сказала Джейн, но я заметил, как от гнева у нее на шее пульсирует вена. – Я не буду стоять в стороне и смотреть, как моя дочь превращается во вторую Люси.

От ее слов у меня по коже побежали мурашки. Джейн говорила о Люси так, словно она была монстром, отравившим наши жизни. Словно Люси не спасла меня от самого себя. Словно Люси не была чудом.

– Да кто ты такая, чтобы решать, кто будет рядом с Тэлон? – спросил я, чувствуя, как бешено бьется мое сердце.

– Я ее мать!

– А я ее отец!

– Нет! – закричала она, хрипя от злости. Ее слова отразились от стен и вышибли из меня душу. Словно в гостиной взорвалась бомба, пошатнувшая основание, на котором строилась вся моя жизнь.

– Что? – спросил я, опасно прищурив глаза. – Что ты сказала?

– Что? – раздался голос позади нас. Пораженная Люси стояла в дверях с коляской Тэлон.

Тело Джейн оставалось неподвижно, и только дрожащие руки выдавали ее состояние. Она посмотрела на Тэлон, ее плечи поникли, и я увидел, как разбивается ее сердце, но мне было все равно. Меня не трогало ее страдальческое выражение лица. Меня волновало лишь то, что она хотела отнять у меня семью.

– Я хочу сказать, что… – она тяжело сглотнула, не поднимая глаз.

– Посмотри на меня, – громко приказал я. Джейн подняла голову и моргнула, прежде чем испустить тяжелый вздох. – А теперь повтори.

– Ты ей не отец.

Она лгала.

Она была злом.

Она была грязной.

Она была чудовищем куда хуже меня.

– Как ты посмела прийти сюда и лгать мне в глаза, лишь бы отнять ее у меня? – тихо прошептал я, изо всех сил стараясь не позволить моей тьме, моим призракам, моим страхам овладеть мной.

– Это не… – Джейн поморщилась и покачала головой. – Я…

– Тебе лучше уйти, – угрожающе сказал я, старательно скрывая свой страх. Часть меня верила ей. Часть меня знала, что это чувство живет где-то на задворках моего разума: я просто спрятал его подальше. Но, глядя на Тэлон, я видел частички себя в ее глазах. Я видел себя в ее улыбке. Я видел свои лучшие стороны в ее душе. Она принадлежала мне, а я ей.

– Ты был в книжном туре, – прошептала Джейн дрожащим голосом. – Я, эм, в то время я болела уже несколько недель, и мне было обидно, что ты ни разу не позвонил и не спросил, как я себя чувствую.

Мысленно я вернулся к тому периоду, пытаясь ухватить любые воспоминания, пытаясь уловить любые подсказки. Тэлон родилась раньше времени. Когда я думал, что ей тридцать одна неделя – ей было двадцать восемь недель, но я не хотел об этом размышлять. Тэлон была моей дочерью. Моим ребенком. Моим сердцем. Я не мог даже представить, что все это окажется неправдой.

– У тебя был грипп, и ты все время мне звонила.

– Я просто хотела… – она замолчала, не зная, что еще сказать. – Он зашел проведать меня.

– Кто? – тихо спросила Люси.

Джейн не ответила, но я точно знал, о ком она говорит. Она много раз рассказывала мне эту историю. Какой он заботливый. Как он добр ко всем людям. Как он всегда помогает незнакомцам и тем более – своим близким.

– Мой отец, – сказал я срывающимся голосом. Кент Теодор Рассел – мужчина, отец, герой.

Мой личный ад.

Я видел частички себя в глазах Тэлон, и все же у нее был его взгляд. Я увидел его в ее улыбке. Я видел его отголоски в ее душе, но она не принадлежала ему, а он не принадлежал ей.