Наталья Лисичкина - Четыре брюнетки решают жить

Любочка же была жгучей брюнеткой с карими глазами, веселой и обворожительной. Люба стала творческой личностью, художник-оформитель, летающий в облаках. Всегда улыбчива, романтична и непредсказуема. Она никогда и на что не жаловалась, ей хватало всего. Она любила и ценила то, что у нее есть – любящие родители и друзья, простая квартирка в девятиэтажке, любимая работа. Зачем кому-то завидовать? Надо просто любить жизнь и жить!

Янина дружила с тремя сёстрами, но ближе всех ей была старшая Верочка. Может быть, дело было в возрасте или спокойном рассудительном характере Веры, но Янина рассказывала ей все без утайки. Делилась всеми секретами и переживаниями. Вера всегда слушала, сочувствовала и помогала дельным советом. Но сейчас внутренний голос Янины подсказывал ей, что помощь нужна самой Верочке.

Помучившись ещё немного над своей работой (статья все равно так и не пишется), Янина собралась пойти к Краснопольским и все узнать.

– Мам, я скоро, – крикнула Янина, обуваясь в прихожей.

– Куда это ты собралась? Сейчас ужинать будем, – сказала Ольга Михайловна, выглянув из кухни, откуда тянулся манящий аромат жареной картошечки.

– Я быстренько смотаюсь к девчонкам, и домой.

– К Краснопольским что ли?

– К кому ж ещё? Все, побежала, – Янина накинула курточку и быстренько вылетела из квартиры, чтоб избежать дальнейших расспросов матери. Краснопольские жили в соседнем доме, серой и хмурой девятиэтажке.

На улице было сыро и промозгло, Янина плотнее укуталась в тоненькую курточку на «рыбьем меху». Осень Янина не любила, она нагоняла на нее необъяснимую тоску. А вот лето ждала с большим нетерпением. Жара, солнце, синее небо – что может быть лучше? Но сейчас было не до этого, плохое предчувствие сдавило горло Янины. Влетев в первый подъезд и поднявшись на четвёртый этаж (лифт привычно не работал) Янина настойчиво позвонила в дверь. Двери медленно распахнулись, на пороге стояла Люба. Обычно весёлая и жизнерадостная, Любаша казалась грустной и потерянной.

– Привет, Янина. Заходи.

– Привет. Вера уже вернулась с работы?

– Да. Вера в своей комнате, проходи. Поговорите лучше сами, – И Люба необычно грустная удалилась в свою комнату.

В квартире было тихо, непривычно тихо для семьи Краснопольских. Янина прошла по длинному коридору и тихонько постучала в дверь спальни.

– Заходи Люба, чего стучишь? – голос Верочки был осипшим и непривычно тихим.

– Верунь, это я, – Янина протиснулась в дверь маленькой комнаты. – Можно?

– Янина, заходи. – Извини, что не перезвонила, замоталась на работе. У меня сегодня было две сложные операции, да и главврач наорал ни за что. А может по делу? Не знаю, что-то устала я, – Вера присела на краешек дивана аккуратно застеленного покрывалом с малиновыми цветами. Комнатка была маленькая, обстановка спартанская, минимум мебели и в основном книги. Вера читала запоем, но основной её страстью была медицина. Соответственно и книги – о медицине. Последний ремонт был сделан давно, но комната дышала стерильной чистотой и аккуратностью.

– Вер, что случилось? Ты сама на себя не похожа, – Янина никогда не видела Веру в таком состоянии. Она была бледная, с тёмными кругами под глазами, и нервным взглядом.

– Да, в принципе, ничего не случилось, – Вера совсем сникла, – дело житейское.

– Какое дело?

– Я беременна, – тихонько прошептала Вера.

– Когда успела? Ой, то есть какой срок? – Янина была в полном шоке, но старалась держать лицо.

– Десять недель. Времени думать осталось две недели. – Не думала, что когда-то мне придётся вот так решать чужую, и свою судьбу, – Вера закрыла лицо руками и заплакала.

– Вер, не надо. Может не все так страшно? Папа его кто, он вообще в курсе? – Янина не знала, как приободрить подругу, самой стало страшно тоскливо.

– Не знает, да я его давно не видела, и похоже больше не увижу.

– Почему? Кто он?

– Это врач из нашей больницы. Приехал из Венгрии, по обмену опытом. Вот и обменялись, – Вера невесело засмеялась.

– Так, где это твой врач? Укатил обратно в Венгрию?

– Укатил, обещал звонить, и глухо.

– Да брось гордость, позвони сама!

– Ой, Яна, думаешь, я не звонила?! Абонент недоступен, и весь сказ.

– Да уж, хорошие дела. Аборт? – само слово звучало ужасно, но Янина всё – таки произнесла его вслух.

– Не знаю, не знаю! Мне тридцать, а что потом? Ни детей, ни семьи. С другой стороны – мать – одиночка!

– Почему раньше не рассказала, все молчала в тряпочку. Твои родители знают?