Андрей Толочек: Шаг в сторону. Приключенческий роман

Не люблю выражение – «заниматься любовью». Даже не так – Оно меня бесит! Это как, интересно? В момент соития говорить о чувствах друг другу? Спрашивать каждые пять минут – «а как ты хочешь», когда страсть застилает разум?! Улыбаться партнеру, в момент оргазма? Убеждать его в своей любви, двигаясь в такт её любимой песне?! Бред! Я знаю точно, что если девушка в сексе в состоянии говорить, и даже думать! о чувствах – её партнер никакой в сексе! Или она бревно! Или оба молодцы – но они совершенно не подходят друг другу. Никак! И у них может быть только платоническая любовь, а секс просто противопоказан! Секс должен быть безумным и не допускать никаких других желаний и чувств, кроме страсти и желания! А вот достичь такого состояния с нелюбимым партнером очень сложно! Как минимум должна быть сильные чувства! До секса, и после. Но никак не вовремя (и тем более не «вместо»). Хотя, мы по-видимому, являли собой как раз исключение из правил. Нам было хорошо в постели, но долго вместе мы быть не могли. Нам было скучно друг с другом. Она была спокойной и мягкой домашней кошечкой, причём совсем без коготков и желания лазать по деревьям. Я хоть и любил размеренный образ жизни, но иногда хотелось такого… эдакого. Просто долго лежать в постели и смотреть телевизор было слишком тяжело для меня. А ей не понять было, как после секса, мне хочется готовить кушать, играть в боулинг или приглашать друзей. Мы были очень привязаны друг к другу, и испытывали самые нежные чувства. Но через несколько часов нам хотелось расстаться. А через день начинали скучать друг по другу снова. И заниматься сексом. Или даже не заниматься – могли просто увидеться на пару часов в парке. И сбить «оскомину» от «скучания» друг за другом. И опять на пару дней жить спокойно самостоятельно, тем не менее ощущение, что мы друг у друга есть, помогало нам жить. Но вот считать, что отношения будут долговременными и «серьезными»… никто из нас не мог.

Оля уже совсем пришла в себя, и более или менее осмысленными глазами смотрела, как я подаю ей кофе. Улыбнулась и взяла чашечку, едва отпила и поставила на тумбочку.

– Ничего не хочу! Хочу только улыбаться и спать. – Она потянулась и сладко повернулась на бочок.

– А чего взяла кофе то? Раз не хочешь? – Я устроился сзади, обняв и прижавшись к ней.

– Ага, а в следующий раз ты подумаешь, что не хочу и не принесёшь… – она зевнула и засыпая еле слышно говорила – Так что приходиться делать над собой усилие и делать глоточек. С Вами мужчинами по-другому нельзя, надо осторожно приручать, прививая безусловные рефлексы и нужные нам привычки. Имей в виду, когда со мной расстанешься. – Слова доносились все тише – Погладь мне шейку. И дай минут 15 отдохнуть.

Я устроился поудобнее для «глажки» её, но по-видимому долго, так как едва приступил к действу, я услышал её ровное дыхание. – Уже спит! – Вот чему я завидовал всегда. Умению мгновенно засыпать, когда она этого хочет. А ещё делать неожиданные выводы. Как, например, сейчас. Она всерьез сказала, что делала над собой усилия и пила кофе сейчас. Какая она умничка, оказывается! А то, что я его варил ей, подскочив с теплой постели, ничего?! Никаких усилий мне это не стоит? Интересный взгляд на вещи! Это иногда возмущало, когда она не замечает, как я стараюсь за ней ухаживать. А иногда просто умиляло! Всё-таки домашняя «кошечка», она такая… Нежная и непосредственная. Которую можно обнять и, закрыв глазки, тоже отправиться вслед за ней. В царство… – эээ… ну, как его (я даже приоткрыл глаза, вспоминая) этого… мать вашу… О! … Морфея! – И довольный собой, что вспомнил, тоже стал засыпать.

Проснулся и долго не мог понять – утро уже или всё-таки ночь? Осторожно посмотрел на часы. Оказалось, ещё даже не «завтра», а всего 23—30. Разбудил Ольгу, которая тоже не сразу пришла в себя. Осознав, сколько времени мы проспали, быстро стала собираться. Какое-то печальное действо – время расставания. Когда впереди ничего, а только ожидание следующей встречи. И как бы встречи ни были прекрасны – будоражащие и страстные, но всё же это все-равно было сейчас слабым утешением. Надо расставаться, говорить ни о чём, и на уши давит тишина расставания. Даже если работает телевизор. Наверное, именно поэтому, мне нравится, когда она остается спать. Ощущения, когда просыпаешься утром совсем другие, а так… Мы вместе спустились, и я отвез её домой (можно было вызвать такси, но видя, какая она сонно-усталая не решился предложить).

– До завтра. Рад, что ты приехала сегодня ко мне.