Пейдж Тун - Люси в облаках

У меня уже устали руки, так что мы решаем, что сейчас будет последний заход. Интересно, насколько тут глубоко. Я рада, что неплохо умею держаться на воде, хотя, конечно, до Дэвида Уильямса, переплывшего Ла-Манш, мне далеко. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Нейтаном, находящимся на пляже. Он уже поймал последнюю волну и сейчас стоит на песке, наблюдая за мной. Он стащил костюм до талии и небрежно набросил на плечи полотенце. Но вот накатывает большой вал, и я решаю прокатиться на нем. В то же время краем глаза замечаю какое-то движение. Черный плавник. О боже! Отталкиваюсь и начинаю грести, постоянно представляя тварюку позади, хватающую меня за пятки. Или колени…Или бедра… Или правую руку. Господи. Господи. Господи! Волна поднимает доску и быстро тащит к берегу, но паника основательно и явственно охватывает меня, и, едва добравшись до мелководья и встав на ноги, я с криком срываюсь на бег к сухому песку и Нейтану. От лица отливает кровь. Нейтан кажется удивленным и обеспокоенным, когда ловит меня в объятия.

– Я видела… я видела… акулу! Акулу!

Указываю на океан и с трудом выдавливаю слова, потому что не могу перевести дыхание. Нейтан напрягается и встревоженно смотрит на воду, в сторону остальных серферов. Некоторые из них поглядывают на нас. Все происходит очень быстро, и, вместо того чтобы предупредить ребят, этот тип начинает с облегчением смеяться. Слезы катятся по моим побледневшим щекам, я перевожу глаза на океан и вижу там стайку из четырех дельфинов, резвящихся на волнах. Заикаюсь:

– Дель… фины.

– Ага, дельфины, ненормальная. Господи, ты меня напугала.

Я все еще тяжело дышу и трясусь от ужаса. Спасибо за внимание! Нейтан, вероятно, это осознает, потому что усаживает меня на песок и берет за руки.

– Ты в порядке? – спрашивает он, не отрывая взгляда серо-голубых глаз от моего лица.

Я чувствую себя униженной. Отвечаю:

– Всегда мечтала поплавать с дельфинами. – Негодяй закатывается в пароксизме безудержного хохота. – Перестань! – шутливо рявкаю я и хлопаю его по руке. – Мне неловко!

Он продолжает заливаться.

– Ой, Люс! Ты меня уморила. Не смущайся. Слушай-ка, вот это поднимет тебе настроение. Лежат две сосиски на сковородке. И одна говорит: «Чтоб мне провалиться, как здесь горячо!». А вторая: «Черт! Говорящая сосиска!».

Мой смех переходит в фырканье – очень «привлекательное».

– Да уж, прикольно! – хихикаю я. – Ладно, теперь моя очередь… Что получится, если скрестить ежа и ужа? – Нейтан мотает головой. – Полтора метра колючей проволоки.

Теперь его очередь фыркать. Но у него выходит совсем не отталкивающе. Размышляю:

– Почему никто больше не травит анекдоты? В детстве мы все время так развлекались.

– Да, сущая правда. Мама обычно заставляла рассказывать анекдоты ее друзьям, когда мы ходили в гости, – с любовью улыбается Нейтан. – Казалось, она считала меня домашним комиком. – Судя по его виду, он определенно не возражал. – У меня была книжка анекдотов про слонов, – внезапно вспоминает он. – Жуть просто. Как там… Вот, точно, почему слоны не пользуются компьютерами?

Я неуверенно качаю головой.

– Они боятся мышей.

Хихикаю.

– Почему слоны ходят на пляж с теннисными ракетками?

Нет, не знаю.

– Они надевают их на ноги, чтобы не провалиться в песок.

– Ужас! – хохочу я. Ну он и в ударе.

– Ладно, ладно, подожди. Чем отличается слон от рояля? – Пауза. – К роялю можно прислониться, а к слону нельзя прироялиться.

Я опять фыркаю и говорю:

– Эта – классная. Погоди, я сейчас тоже расскажу. Как впихнуть шесть слонов в седан?

– Давай уже, ожидание убивает, – улыбается Нейтан.

– Троих сажаешь назад, троих – вперед. А кто же поведет? Слон, у которого есть права категории Б.

– Фигня какая-то. – Смеется.

– А ты, что, стенд-ап комик, что ли? Вот, есть еще забавная.

– Давай.

– Погоди, вспомню, как там было. – Делаю паузу, пытаясь воссоздать историю в точности. – Итак, поздно ночью грабитель залезает в дом, думая, что там никого нет. Крадется на цыпочках, но застывает на месте, услышав громкий голос: «Иисус тебя видит». Потом все стихает, и злоумышленник продолжает пробираться дальше. «Иисус тебя видит», – снова рокочет голос. Грабитель останавливается как вкопанный – и тут замечает в темном углу попугая в клетке. «Это ты говорил, что Иисус меня видит?» «Да», – отвечает птица. Вор с облегчением вздыхает и спрашивает: «Это ты Иисус?» «Нет, меня зовут Кларенс», – говорит попугай. «Что за дурацкое имя для птицы, – начинает дразнить его грабитель. – Какой идиот назвал тебя Кларенсом?» «Тот же, что назвал ротвейлера Иисусом».