Александр Ламантин: Воронцов

– Кремневый однозарядный пистолет известного мастера Жан Ле Пажа, если не ошибаюсь. Сейчас существуют гораздо более совершенные виды оружия, графиня.

Дмитрий достал из бокового кармана револьвер. Елизавета закатила глаза.

– Я вас умоляю, Воронцов. Пистолеты – это классика. Ничто не заменит романтики порохового дыма после выстрела, а револьверы я презираю.

– Он может спасти вам жизнь в трудную минуту. Пистолет становится бесполезным после совершения выстрела, а револьвер может позволить себе шесть таких. Впрочем, это дело вкуса. Давайте выберем пистолеты.

Он засунул свой револьвер обратно в боковой карман сюртука. Елизавета подошла к столу и взяла с тарелки с фруктами большое зеленое яблоко.

– Скажите, Воронцов, вы боитесь смерти?

– Немного, – усмехнулся тот.

– Тогда, быть может, нам стоит отменить это глупое пари?

Дмитрию показалось, что в голосе Елизаветы прозвучала насмешка.

– Только если вы признаете свое поражение, – ответил он. Девушка снова прищурилась.

– Никогда!

Она подошла к Дмитрию.

– Выпрямите спину.

Елизавета аккуратно положила яблоко на левое плечо Воронцова.

– Не двигайтесь, – произнесла она.

Воронцов все больше и больше удивлялся безумию этой девицы и старался успокоить бешено стучащее сердце. Гордость не позволяла ему отказаться от этой глупой затеи, но страх давал о себе знать. Елизавета отмерила десять шагов и встала в другом конце зала. Воронцов, не шевелясь, смотрел на нее. Девушка подняла пистолет и прицелилась.

– Последняя возможность для вас, Воронцов, – прищурив левый глаз, произнесла Елизавета, – Сдавайтесь, и я не буду стрелять.

– Никогда! – улыбнулся Дмитрий.

Раздался выстрел. Пуля пробило яблоко, и оно разлетелось на куски. Дмитрию показалось, что за эту секунду вся жизнь промелькнула у него перед глазами. Елизавета, разгоняя клубы дыма рукой, подошла к нему.

– Я впечатлена вашей смелостью, граф! – воскликнула она, увидев живого, но бледного Воронцова. – Когда я предложила это пари, я не думала, что вы продержитесь до конца.

Дмитрий отряхнул волосы от разлетевшихся кусков яблока.

– Вы очень меткая, графиня.

– Мне это льстит. Теперь вы.

Воронцов оторопел.

– Что?

– У нас пари, не так ли? Ваша очередь стрелять.

– Но… я…

– Вы трусите?

– Послушайте, графиня, – начал Воронцов, начиная злиться на сумасшедшую жену Бормана, – Это пари кажется мне полнейшим безумием. Что, если рука моя дрогнет?

– А вы не дергайте ею, – посоветовала Елизавета.

– Это не смешно, графиня! Я могу убить вас!

– Давайте подумаем вот о чем, граф, – сказал девушка, присаживаясь на диван. – Я не думала о том, что могу убить вас, когда стреляла. И вы не думайте. Будьте бесчувственны. У вас же это хорошо получается.

Воронцов встал и подошел к тому месту, откуда стреляла графиня.

– Вот и славно… – прошептала графиня и, взяв новое яблоко с тарелки, положила его себе на плечо.

Воронцов без тени улыбки на лице поднял руку с пистолетом и прицелился в девушку, которая спокойно сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на Воронцова.

– Давайте, граф. Стреляйте.

Воронцов поставил палец на курок…

В прихожей раздались шаги.

– Лиза, я дома! – послышался голос Бормана в прихожей.

– Ему вряд ли это понравится, – заметил Воронцов.

Он спрятал пистолет за пояс; Елизавета сбросила яблоко с плеча и сделала самое непринужденное выражение лица, будто никакого пари и в помине не было.

В гостиную вошел Борман.

– Воронцов! – обрадовался он. – Друг мой, ты все-таки остался!

– Лишь на некоторое время, – произнес Дмитрий, вернув своему лицу прежнее равнодушие. – Как прошла встреча с императором?

– Как и всегда, – ответил Борман, наклонившись над женой и поцеловав ее в щеку. – В государстве неполадки, движение мятежников вновь дало о себе знать. Их лидер предпочитает радикальные методы борьбы с нынешней властью. Вчера был взорван Большой Литейный завод, и есть все основания полагать, что это дело рук мятежников. Канцелярия взялась за это дело всерьез: Николай I хочет, чтобы враги государства были пойманы.

– Что их не устраивает, этих повстанцев? – спросила Елизавета.

– Они – новое поколение декабристов. Хотят свергнуть самодержавие в стране. Глупцы… Они не понимают, что именно абсолютная власть монарха обеспечивает расцвет Российской империи.

Воронцов кашлянул, выражая свое сомнение. Борман улыбнулся.