Эмили Барр: Одно воспоминание Флоры Бэнкс

Ты безумно уязвима, а он ублюдок, и никто из нас больше никогда не скажет ему ни слова. Я все высказала ему в электронном письме. Я думаю, он решил, что ему все сойдет с рук, потому что ты об этом забудешь. Мило, да? Он запаниковал и сказал тебе, что поцеловал другую девушку, выдуманную им Лили. Он не стоит твоего мизинца, Флора, или секунды твоего времени.

Поэтому об этом не волнуйся. Ты должна запомнить только одно: ты поцеловала умного красивого парня на пляже в лунном свете. Ты это сделала. Это произошло. И ты это запомнила — вот что удивительно.

Пока ты его искала, познакомилась с хорошими людьми. Твоя подруга Эги написала о тебе в своем блоге (она использовала массу интересных английских идиом), и у нее появились фолловеры. Все спрашивают о тебе, но твои родители никому не отвечают. Доктор Эпштейн снова вышел на связь. Твоя мать никогда не изменится, и Стив во всем с ней соглашается, потому что знает: она рассыплется, если он не будет этого делать. Хотя он тайком делает все, что может, чтобы я была рядом с тобой. Думаю, у нас появился молчаливый союзник.

Меня наконец впустили к тебе, потому что я долгие годы была твоей лучшей подругой. Им даже в голову не приходит, что я могу увести тебя от дома дальше чем на полмили. Они ошибаются.

Джейкоб прав: я подменю твои лекарства и положу в пузырек такое же количество сахарных пустышек. Так мы выиграем несколько дней, чтобы вытащить тебя оттуда. Будь готова.

Положи письма в коробочку на твоей каминной полке. НЕ КЛАДИ это к себе под кровать. Если ты что-то пишешь на руке, пиши выше, чтобы твоя мама не увидела. Она неплохой человек — она милая. Она ужасно страдает, и мне ее жаль. Но ты теперь взрослая, и надо решать, хочешь ты выбраться отсюда или нет.

Твой паспорт у меня. Я украла его из кабинета, когда ходила в туалет на второй этаж во время моего первого визита.

Скоро увидимся,

— Флора!

Мужчина смотрит на меня, широко улыбаясь, переступая с ноги на ногу.

— Флора! — повторяет он. — Мы снова встретились. Как ты себя чувствуешь?

Он лысый и довольно старый, на нем рубашка с закатанными рукавами, брюки и галстук.

— Я чувствую себя нормально, — говорю я. На самом деле я взволнована. Когда чувствуешь все — это волнует.

Пейдж рядом со мной, держит меня за руку. Мы стоим на пляже, ниже дороги, и другие люди нас не видят, если только не идут по пляжу или не проплывают мимо на лодке. Ветер развевает наши волосы, по воде пробегает рябь.

К перилам лестницы, по которой мы только что спустились, прикреплено объявление. Нас спрашивают, не видели ли мы кота, у которого нет ушей.

— Я Джо Эпштейн. Я врач. Невролог. Я много лет интересуюсь тобой, Флора. Мы встречались в Париже. Новость о Джейкобе очень меня опечалила. Его очень жаль. Это трагическая утрата. Он был сложным, завораживающим молодым человеком. Теперь ты взрослая, и я хочу спросить: заинтересована ли ты, чтобы я помог решить твои проблемы с памятью.

Я не медлю ни секунды.

— Да, пожалуйста. Вы действительно можете помочь?

— Мне бы хотелось попробовать. Послушай, есть кое-что, что я хочу показать, чтобы ты доверяла мне.

Я понятия не имею, о чем он говорит, но смотрю, как он касается пальцами экрана смартфона.

— Ты готова? — спрашивает он. — Вот. Это доказательство того, что мы уже встречались. Мы записали это в прошлом году, ты сейчас все поймешь. Смотри.

Он встает рядом и держит смартфон так, чтобы мы с Пейдж видели экран.

На экране мужчина. И я там тоже есть. На его лице с одной стороны большое красное пятно. Я начинаю плакать: это мой старший брат, человек, которого я люблю больше всего на свете, мальчик, который когда-то давно разрешал мне красить ему ногти на ногах. Но теперь он взрослый и его лицо покрыто шрамами.

Красная сторона его лица натянута и блестит. Он выглядит счастливым.

— Привет, Флора, — говорит Джейкоб, и звук его голоса заставляет меня улыбнуться. — Это я, твой брат Джейкоб. Я живу в Париже. Смотри.

На экране появляются дома и река с плывущими по ней лодками.

— Ты здесь, Флора. Ты приехала ко мне в гости. Мне нравится, что ты со мной. Мы с Джо Эпштейном, который знает все о такой памяти, как у тебя. Вот он. Мы сделаем эту запись и сохраним, чтобы ты понимала, что уже встречалась с ним.

На экране появляется врач. Он выглядит точно так же, как и сейчас, только на записи он в клетчатой рубашке.

— Привет, Флора, — здоровается врач. — Как сказал Джейкоб, я Джо Эпштейн. Мы с ним общаемся некоторое время. Твоя мать не хочет, чтобы я занимался твоим состоянием, как она не хочет и того, чтобы я описывал твой случай или показывал тебя на конференциях. Я уважаю ее право принять такое решение.