Василий Фомин - Легенда о царице. Часть четвертая. Пир царицы Нейтикерт

– Дозволь, царица, по чарке вина выпить воинам на ночь. Ведь для многих она будет последней.

– А отчего и нет? Конечно, выпьем мы, и я с вами, и не по чарке. Споем еще веселые и боевые песни, а девушки нам станцуют. Пусть каждый выпьет столько сколько хочет, но пусть каждый помнит – если, кто-либо, не сможет завтра держать оружие в руках – того убью я собственными руками. Так что пить – пейте, только закусывайте хорошенько.

Царица вдруг весело и беззаботно улыбнулась.

– Воины! – прокричал Певасер. – Царица наша дает пир!

Быстро разгорелись костры, зашипело на углях мясо, тягучей струей полилось из бурдюков вино, запенилось пиво, весело зарокотали барабаны, задорно засвистели флейты и зазвенели лютни. Вначале запели телохранительницы. Запели веселую и несколько неприличную песню, чтобы сразу убрать стеснение в общении. Воины с азартом подхватили. Девицы спели еще и еще и вот, наконец, то там, то там, сами воины начинали петь наиболее известные и любимые песни. Девушки станцевали несколько египетских танцев, когда один из воинов, весело улыбаясь, попросил станцевать что-нибудь… ну этакое. Девицы переглянулись.

– А мы станцуем.

– Только не ослепните и в обморок не упадите.

– Иначе кто же будет сражаться завтра?

– Не мы же, девушки одни? Нежные создания.

– Нас, вообще-то, и так очень мало.

Черные танцовщицы, сначала небрежно пританцовывая и слегка покачивая бедрами, вереницей пошли между костров, речитативом запев что-то на своем языке под одобрительные хлопки воинов. Они шли, огибая костры и сидящих вокруг воинов, будто гигантская черная змея ползала по лагерю. Впереди шли барабанщицы, отбивая все убыстряющийся сухой и жесткий ритм. Движения танцовщиц все убыстрялись, становились резче, извивы черных тел смелее, голоса громче и надрывней, хлопки ладоней звонче. Какой-то посторонний звук начал вплетался в слова песни. И вот ритм достиг бешеной скорости и танцовщицы пришли в дикий экстаз. Тела дергались и изгибались, словно в припадке, руки дергались как атакующие змеи, ноги взлетали выше голов, сверкали зубы и глаза, сотни косичек хлестали как плети. Песня постепенно потеряла слова и теперь это было что-то совершенно дикое – визг, вой и рычание, но звуки эти строго сочетались. Теперь танцовщицы напоминали ночных демонов, которые наводили страх на человеческие создания еще десятки тысяч лет назад. Ритм достиг невообразимой скорости и было, похоже, что сражаются звери, но очень музыкальные. Но вот издав оглушительный вопль, танцовщицы остановились. Установилась тишина, и затем все войско, не сговариваясь, дружно крикнуло:

– Хей!

– Как зовут тебя, красавица. – спросил один воин желая пригласить черную девушку к своему костру.

– Мы дикие черные собаки из своры нашей царицы. Никто и никогда нас не зовет. Не было такого случая. Мы сами приходим, когда считаем нужным. Когда нам скажут – взять!

Веселый посвист флейт полетел над войском в предрассветном полумраке. Воины просыпались и смотрели на царский шатер, где готовились к церемонии встречи утреннего солнца – Хепри.

Первым из шатра вышел лев, осмотрелся вокруг, вытянулся вперед, прогнулся назад, выгнув хвост дугой, широко зевнул и разлегся поперек входа, посчитав утреннюю церемонию законченной.

Раздвинулся полог и в белом, просвечивающимся калазирисе, вышла, переступив через льва, царица Нейтикерт с обручем царской кобры на челе. Телохранительницы тут же упали на колени, приветствуя земную юную богиню, вышедшую на встречу с богом небесным. С глухим рокотом все войско также опустилось на колени.

К мелодии флейт добавился звон лютни и две служанки сняли с царицы калазирис и она предстала перед своими воинами полностью обнаженной, чтобы все могли любоваться совершенным телом прекрасной богини.

Служанки зажгли в чашах ароматические курения и, бережно подняв густую гриву волос царицы, приступили к ритуалу утреннего омовения.

Струи воды, настоянной на лепестках цветов, омыли тело, и оно словно засветилось в нарастающем сиянии золотой барки выходящей из Ахета.

Вот первые лучи упали на прекрасную деву и она воздела вверх руки, приветствуя своего отца и чистым звонким голосом прочитала приветственную молитву, затем ей на ладони поставили две чаши имеющих форму ежей, тихо зарокотали барабаны, телохранительницы запели гимн солнцу, и царица совершила ритуальное возлияние богу утреннего солнца – вечно юному Хепри.