Александр Амурчик - Бар-дельеро! Bacchanale. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 2

– Окей, Савва, я тебя поняла, а то ведь подумала было, ты мне предложение какое-нибудь пошлое хочешь сделать, – наконец выговорила она.

Куда уж пошлее, подумал я, усмехнувшись, а вслух сказал:

– Ты девка красивая, Катька, и должна этим грамотно пользоваться, вот поэтому-то я тебя и зову. А всякого сброда человеческого женского пола у нас здесь в ресторане и так в излишке крутится, свистнуть не успеешь, набегут, только их, честно говоря, даже видеть не хочется. Тебя вот, дурочку, жалко, ты со своей внешностью могла бы любую компанию украсить.

Катька поцокала языком, попросила один день – подумать – и покинула бар. С тех пор прошло около двух недель, Катька почти каждый вечер приходила, просиживала со мной и моими друзьями в баре допоздна, знакомилась с людьми, прислушивалась, привыкала, а затем мы ее… отвозили домой, благо удобно было – она жила по соседству с товарищем моим, Кондратом, дома их были напротив. За это время я заметил, что Катька стала одеваться заметно лучше, чем раньше; оказалось, она умела и макияж приличный навести и без мата обходиться, из чего я вскоре сделал вывод, что предыдущее ее поведение – чистая базаровщина, желание, отвергая общепризнанные взгляды и ценности, выделиться из толпы.

Считая, что она моя девушка, мои друзья и знакомые к ней не клеились, я же вел себя по отношению к ней как собака на сене – сам не гам, и другому не дам. А дело было в том, что я себе даже не представлял, как у нас с Катюшей интимные отношения сложатся – всё это время, пока мы с ней общались, мне мешал запах ее тела – особый, резко выраженный, мускусный. Это было, пожалуй, единственной преградой, мешавшей нашему сближению. И из-за этого, наверное, она все еще не была принята в нашу компанию окончательно и не заняла в ней достойного места: чувство эгоизма мешало мне безропотно пустить ее в наш круг, а самому, отбросив даже мысль о близости с ней, просто отстраниться. При этом Катюша понимала, конечно, что нравится мне, и ловко пользовалась этим: своим дружкам, босякам, будучи в их компании, давала легко, играючи, а мне пыталась мозги крутить – я, мол, девушка гордая, не подступишься. Например, позавчера вечером, когда мы с ней остались в баре вдвоем, она спросила меня кокетливо: «Ну что, Савва, чувствую, ты мне сегодня хочешь сказать что-то важное, касающееся нас двоих?» При этом она глядела на меня одновременно вопросительно и снисходительно, сверху вниз, пользуясь преимуществом своего роста, да еще будучи на довольно высоком каблуке. Может, она думала, наивная, что я ей в любви признаться собираюсь?

Я тоже ее оглядел, только снизу доверху – да уж, не отымешь, хороша! Вид у нее, правда, был несколько вульгарный, а я, признаться, этого не люблю. Но, конечно же, решил, что возьму ее с собой в Кишинев. Ведь Яшка говорил просто о красивой телке, и я отбросил все свои ощущения и сомнения – не невесту же себе выбираю!

Это у нас, мужиков, помыслы сплошь эгоистичные – как с телкой в постель, а порой даже и без того, только подумаем, помечтаем об этом, – тут же и примеряем ее так и этак, словно жениться на ней собираемся. Неправильный это, я вам скажу, братцы, подход, собственнический. Вслух же я сказал тогда Катьке простенький комплимент, а затем спросил так небрежно: «Катенька, не желаешь в эти выходные прокатиться вместе со мной в Кишинев, отдохнуть в компании приличных и серьезных людей?». Катька против обыкновения выслушала мое предложение серьезно и внимательно, спросила только, когда ей нужно быть готовой. Я ответил и вдруг, неожиданно для самого себя, достал из кармана пачку денег и, отстегнув три сотни рублей четвертаками, протянул ей и небрежно сказал: «На вот, возьми, купи себе что-нибудь нужное, платье там, туфли, косметику». Не знаю, что это на меня нашло, обычно я девкам денег не даю, чтобы тем самым их не портить и, главное, не приучать, а тут дал, и, наверное, потому, что накануне вечером приличную сумму в карты выиграл, – знал, не отдай я их сегодня, следующим вечером они у меня могли уйти туда, откуда пришли.

Катька докурила сигарету и щелчком отправила окурок в сторону дороги, вернув меня тем самым к реальности. Проводив полет «бычка» взглядом, мы одновременно увидели остановившийся у обочины бежевый «жигуль». Встав, мы отправились к машине, весело поздоровались с Яшкой – он был в машине один – забросили внутрь сумки, погрузились сами и Яшка взял курс на Кишинев. Дорогой мы много шутили, смеялись, даже пели песни, и не заметили, как минули два с лишним часа пути до столицы Молдавии. Машина, проехав по центральной улице Кишинева, подкатила к одноименной гостинице под названием «Кишинэу».