Тина Телегина - Глаза цвета счастья

© Тина Телегина, 2017

ISBN 978-5-4483-6960-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Спустя три года все повторилось. Этот день был своеобразной копией, но только торжественность, повсеместные поздравления, улыбки, тосты и смех имели более яркую окраску и насыщенность. Быть может, оттого, что события прошлого уже успели приглушиться в памяти, а может быть, действительно, за немалый срок, прожитый в ареале любви и всепоглощающего счастья, мир стал более привлекательным и доброжелательным.

Но, как бы там ни было, годовщина свадьбы удалась на славу. Собственный ресторан, один из лучших в городе, способствовал ощущению раскрепощенности и фривольного наслаждения. Гости, одетые в дорогие наряды кутюр, с инкрустированными во всевозможные аксессуары кристаллами Сваровски, подчеркивали изысканность положения. Но казалось: погаси освещение и, перестав поблескивать алмазами, важные персоны превратятся в серую, идентичную толпу, ничем особо не отличавшуюся от среднестатистического населения их города. Однако свет в этот день не гас. И не только в помещении, но и вообще. Поэтому важные персоны с пустым достоинством медленно перемещались из зала в зал, размеренно покачиваясь на высоченных каблуках либо же поблескивая бриллиантами, служившими украшениями запонок и дорогих перстней.

И тем не менее, вся дороговизна и пафос празднества – все это было ничем по сравнению с неутраченными доверием и нежностью.

– Я так тебя люблю, Витя! – еще утром сказала Анна. И это было истинной правдой.

Они прожили вместе три года, и изо дня в день шли рука об руку, нежно сжимая друг другу кончики пальцев, собственно, как и появились сегодня на пороге ресторана. Она – молодая персона двадцати восьми лет, во всех смыслах интересная для мужчин и хранившая верность единственному ему. И он – тридцатилетний, уверенный в себе мужчина, ежеминутно ощущавший поддержку и преданность своей супруги.

Еще совсем недавно они и мечтать не могли о таком стремительном взлете и богатстве, которое можно было бы теперь принимать как должное. Многие завидовали им, многие восхищались, некоторые – недоумевали. И лишь они двое знали способ достижения мечты. Секрет был прост, как и все гениальное: верность и любовь, доверие и надежность. И при постоянстве этих условий все остальное отступало на второй план.

– За Анну и Виктора! – в который раз, торжественно подняв над головой хрустальный бокал с пенящимся шампанским, произнес кто-то из приглашенных.

– За Анну и Виктора! – вторили гости, и сначала разрозненно, а затем все более четко и многотонно прозвучало: «Горько!»

Но не было ни капли горечи.

– Я люблю тебя, – прошептал мужчина, едва касаясь губами мочки ее уха.

Аня кивнула, едва улыбнувшись только ему:

– Я отойду!

Кремовый шлейф атласного платья, игриво переливаясь под разноцветными лучами софитов и приобретая их оттенок, тянулся вслед за шагами девушки, ступающей с грациозностью графини. Анну нельзя было назвать красавицей, да и существует ли эталон красоты? Для каждого он свой. С уверенностью можно сказать только одно: на свете существовал человек, для которого она была самой красивой!

Каштановые, идеально прямые волосы в этот вечер были собраны на затылке, и лишь небольшая прядь небрежно спадала, достигая плеча.

– Красивая у тебя жена, – незаметно подойдя к Виктору, произнес один из гостей.

И хотя замечание было уместным и вполне правдивым, супругу не понравилось что-то едва различимое то ли в тоне говорящего, то ли в подтексте сказанного.

Тем временем мужчина продолжил, не сменяя торжествующей улыбки на лице:

– Когда поговорим-то, Витя?

– Не сейчас, – немного нервно ответил молодой человек. – К концу банкета. В моем кабинете.

Гость, не сказав ни слова, удалился, лишь кивнув кому-то из приглашенных, слегка приподнимая бокал.

– Как я тебе завидую, Аня, – неглубоко вздохнув, отметила Ольга.

Они были лучшими подругами вот уже около десяти лет. И за столь долгий период успели хлебнуть в жизни всего: и радости, и разочарований, и взлетов, и падений. Но несмотря ни на что, девушки старались держаться друг друга.