Галина Пискунова-Пестрикова (Байдерова) - Судьба. Преданная

В конце 1944 года, как и во многие семьи нашей Великой Державы, в семью Байдеровых пришла печальная весть. В извещении, которое получила Татьяна Николаевна, было написано, что её муж, Байдеров Михаил Петрович геройски погиб под селом Пярну, в Эстонии. Сбежались все соседи, выражая соболезнование и утешение. Теперь уже Татьяна Николаевна стала полностью ответственна за семью.

Во время войны, спустя месяц после родов, она вышла на работу. В то время были сильные бураны. Стояли суровые морозы, а летом – знойные жаркие дни, но нужно было идти проверять путь, постукивая по рельсам тяжелым молотком, а за спиной висел огромный ключ, которым она подкручивала разболтавшиеся на рельсах гайки. Нужно было пройти туда и обратно двадцать километров. Однажды, во время сильного бурана, уставшая, она присела на рельс, и не заметила, как задремала. И только благодаря какой-то высшей силе, она открыла глаза и увидела светящиеся фары, надвигающегося поезда, который был почти рядом. Не помня себя, сорвалась с рельса и скатилась с насыпи вниз. И тут же, громыхая, промчался перед нею поезд. Сердце учащенно билось. Она благодарила Бога, что он не осиротил полностью её детей.

Любимым членом семьи была бабушка, Дарья Андреевна. Она редко кричала на детей, обладала чувством юмора, вязала носки для фронта, выполняла все поручения своей невестки, готовила скромные обеды, качала в люльке свою маленькую внучку. Была арбитром примирения, когда разбушевавшаяся глава семьи наводила порядок в доме. Она тихо говорила: «будя тебе, Тасик, будя…» Ребята с уважением относились к ней. Геннадий уже не учился в школе. Его отправили в Омск на курсы дефектоскописта, а после окончания стал работать. Было ему 14 лет. Порой дома его не было несколько суток.

Борис учился в школе в седьмом классе. Уроки обычно выполнял при свете керосиновой лампы. Чернил не было, их заменяла сажа. Тетрадей не было, их заменяла газета. Старшая сестра Валентина окончила десять классов, и ей предложили работать учительницей в первом классе. Кроме этого она вела драмкружок. Часто в клубе ставили спектакли.

Однажды на премьеру взяли Галку. Некоторое время Галка сидела на коленях у мамы, потом сидеть ей надоело, и она важно стала ходить между рядами, громко говоря и показывая на сцену: «Вон там моя сестра Валя…». Вдруг она услышала, как Валя и её партнёр на сцене ссорятся из-за «ребёнка», и, увидев в руках у сестры свою куклу, завёрнутую в пелёнку, Галка стремительно взбежала на сцену и, вырывая из рук Вали «ребёнка», стала кричать: «Это не ребёнок… Это моя кукла, кукла моя, моя…!». В зале стоял хохот.

Условия жизни во время войны были тяжелыми, не только в этой семье, но и у всех. Однако между людьми были понимание, взаимопомощь, сострадание, сочувствие. Каждый был готов поделиться последним куском хлеба.

Как предвестники стрессового состояния – были вши. От них сложно было избавиться. Но в теплые летние дни, в свободные от работы минуты, женщины садились на крылечко, которое добела было выскоблено, и поочередно искали друг у друга вшей, в полголоса обмениваясь новостями. Ребятишки бегали тут же.

Радостным событием стало известие об окончании войны. Все ждали возвращение близких. Галя, которую чаще всего звали Галкой, подросла и часто в семье слышала разговор взрослых о том, что скоро вернется с фронта брат Женя. И вот осенью 45 года, встреча их состоялась.

Радостно обнимая своего брата, Галка видела, как на крыльцо стали выбегать мама, бабушка, сестра, все были в слезах. Это были слёзы радости. Они бросились к нему, обнимая и целуя его, перебивая друг друга, что-то говорили. На лице Жени сияла радостная улыбка. Еле сдерживая слезы, он по-взрослому говорил: «Ну, будет, будет. Пошли в дом». Братьев, Геннадия и Бориса, в это время дома не было.

После ужина Женя открыл рюкзак и стал раздавать подарки. Галке он подарил куклу, которая хлопала глазками. Радости не было конца. Она, то прижимала куклу к себе, то усаживала, то пыталась завернуть в свой платок.

Маленьким чемоданчиком оказался патефон с двумя пластинками. На одной были песни Руслановой, на другой ария Демона «Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине» и симфония Д. Кабалевского «Кола Брюньон». Играя с куклой, Галка непроизвольно слышала то, что говорил Женя о войне. На всю жизнь запомнила она, как Женя рассказывал о Висло-Одерской операции.

Это было в январе 1945 года. Находясь в Польше, батальон Жени получил приказ наступать. Нужно было форсировать реку Вислу. Но переплывать не на чем. Солдаты бросались в воду во всём обмундировании, с автоматом в руке. Намокнувшая одежда тянула вниз, и они сразу уходили под воду. Женя, видя гибель своих товарищей, сбросил с себя шинель, снял сапоги, держа в руке автомат, бросился в воду вплавь. Он видел, что его друг сделал то же самое и поплыл за ним. Вода в реке была очень холодной. Они почти доплыли до берега. Не хватало сил, но Женя упорно плыл. Вдруг он услышал бульканье, оглянувшись, увидел, как его друг, обессилив, пошел ко дну. Выбравшись на берег, весь дрожа от холода, он бросился к горевшему зданию, чтобы согреться. Всю жизнь у него перед глазами стояла нелепая смерть друга… Потом Галка услышала, как после долгого молчания брат сказал: «Если снова начнется война, то я… застрелюсь».