Дженика Сноу: Шахтер

– Боже, как же это чертовски горячо.

Мое тело сотрясалось, а каждый мускул был напряжен. Я выдохнул и поднял руку, проведя пальцем по нежным половым губкам Поппи, я размазал свое семя по ее лону.

– Мне нравится видеть на тебе свою сперму, это выглядит так, словно я отметил тебя, как свою, – я толкнулся пальцем внутрь ее киски, и ее стеночки плотно обхватили меня. Я зарычал от удовольствия, зная, что мне никогда не будет достаточно Поппи. – Скажи мне то, что я хочу услышать. То, что ты хочешь мне сказать.

– Я твоя.

Да, Поппи, мать твою, была моей. Навсегда.

Вынув палец из ее киски, я его дочиста облизал. На вкус Поппи была подобна амброзии. Я обвил ее руками, удостоверяясь, что прижимал ее к себе настолько близко, насколько это было возможно.

– Это все происходит на самом деле, – мягко прошептала Поппи, и я чуть передвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Это более чем реально, черт побери.

Так оно и было.

Я не позволю Поппи уйти. Никогда.

Месяц спустя

Я сидела за столиком для пикника и наблюдала за Кевином и Джейкобом. Они оба склонились над грилем с пивом в руках, полностью сосредоточенные на обжариваемых стейках. Казалось таким странным, что прошел только месяц с тех пор, как я впервые была на свидании с Джейкобом. С того момента, как я впервые полностью отдалась ему.

Всего четыре недели пронеслись со дня, когда я позволила своим эмоциям вырваться наружу. Все настолько изменилось с той ночи на озере, когда Джейкоб был так глубоко во мне, а я, наконец, позволила себе чувствовать .

Джейкоб очень много и тяжело работал, также как и мой брат. Каждый день он трудился в шахте, выходя оттуда грязным и уставшим, но каждый раз он искал меня глазами. И когда Джейкоб обнимал меня и прижимал к себе, мне было все равно, что он покрыт пылью и сажей. Мне было совершенно плевать, видел ли кто-то, как он обхватывал мой затылок и склонялся ниже, чтобы впиться в мои губы поцелуем.

Я желала, чтобы все видели, какие чувства я пробуждала в Джейкобе.

И спустя месяц вот они – мы, ни от кого не скрываем своих отношений, а моя любовь к Джейкобу стала лишь сильнее, чем раньше.

– Он – очень хороший парень, – произнесла рядом со мной подружка Кевина – Сара. Обернувшись, я посмотрела на нее, улыбнулась и кивнула.

– Джейкоб такой и есть.

Мне понадобились всего четыре недели, чтобы понять: мои чувства к Джейкобу не были скоротечными. Это не просто примитивное сексуальное желание. Он был прекрасным мужчиной, и не только внешне, но и в душе. У нас было время как следует узнать друг друга, понять, как и чем живет каждый из нас. И я знала, что в Джейкобе осталось еще многое, что мне только предстоит раскрыть. У нас еще есть столько тем для обсуждения. Хорошо, что в нашем распоряжении было все время мира.

Он любил меня, а я любила его, и не было на свете ничего более для меня желанного, чем быть с Джейкобом – моим шахтером.

Поппи подошла ко мне, и я обхватил ее за талию. Притянув Поппи на колени, я обвил ее своими руками. Мне нравилось то, как Поппи ощущалась на мне, ее восхитительный запах. Ее кожа с привкусом ванили и сахара, одного этого хватало, чтобы мне хотелось поскорее заполучить Поппи в свою кровать, чтобы она лежала распростертая подо мной, а с ее губ срывались бы мольбы о большем, от чего мой член становился бы все тверже.

Я поцеловал ее в шею, пока Кевин о чем-то мягко говорил со своей подружкой. И пусть они были вместе уже год, а мы с Поппи лишь месяц, я чувствовал, что мы с ней были ближе друг к другу, что наша связь была особенной, такой, какой не было ни у кого другого. Я не назвал бы этот период в наших отношениях медовым месяцем, потому что он им и не был.

Просто именно так чувствовали себя люди, безоговорочно любя друг друга.

Речь шла не о физическом притяжении или о притирке характеров. Все ощущалось так, словно в один миг ты понимал, что именно так будет хорошо и правильно, что вот оно – нечто истинное и особенное в твоей жизни.

– Ты – все для меня, – прошептал я на ухо Поппи, чувствуя, как она расслабляется в моих руках. Сжав ладони на ней еще крепче, я прикрыл глаза, сознавая, что даже если кому-то покажусь излишне мягкотелым и недостаточно «мужественным» из-за того, как так веду себя с Поппи и не скрываю чувств и эмоций, то ничего не изменится.

Когда дело касалось моих чувств к ней, я мог не скрывать настоящего себя.