— Страна. Азия. Хорошие суши, хотя ты можешь получить их в любом месте Лос-Анджелеса, — взволнованно говорю я.
Берт стонет.
— Не умничай, засранец. Мне нужно отправить туда самого лучшего, — говорит он, раздражаясь и пыхтя, когда мы поворачиваем за угол.
Правильно, большая международная поездка. Золотой тур. Две недели в Токио, возможно, с остановкой в Киото. Это своего рода поездка, по которой в этом офисе каждый мужчина и женщина пускают слюни, и Берт бросил ее мне на колени, как особенно сочную кость с куском мяса, все еще свисающим с него.
Но я пытаюсь танцевать вокруг, потому что это две недели вдалеке от Амелии. Две недели во время немного спорного бракоразводного процесса. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы содержать дочь. Дело не в этом. Сюзанна обеспокоена тем, что я слишком занят работой, путешествуя или работая в домашнем офисе. Она волнуется, что я не собираюсь быть постоянной фигурой в жизни Амелии.
Хуже всего то, что в ее словах есть доля истины. Но я не хочу быть вечно отсутствующим отцом, как многие разведённые парни в моем кругу. Вы знаете этот тип. Они берут детей каждые выходные, водят их за мороженым, на мини-гольф и видеоигры. Хорошо проводят с ними время с течение двадцати четырех-тридцати шести часов, а затем возвращают их обратно, прямиком к маме и отчиму, чтобы те растили их. В конце концов, эти мужчины становятся немного жалкими в глазах своих детей, как лысеющий Вилли Вонки, живущий в дуплексе Глендейла.
Я не собираюсь быть таким отцом. У Амелии будет два, воспитывающих ее поровну, родителя. Я бы продал своё левое яичко, чтобы убедиться в этом.
К сожалению, двухнедельная командировка в Японию это не та вещь, о которой вы можете сказать своему боссу «Нет, спасибо, пожалуй, не поеду». Поэтому я делаю то, что делает любой хороший энергичный биржевой маклер, и пытаюсь лавировать.
— Берт, ты мне льстишь. Я знаю, что я умнее, быстрее и симпатичней любого другого мужчины или женщины подхожу для этой работы, но у них есть качество, которого мне не хватает, — я посылаю ему беззаботную, я-в-сигма-чи-хрени ухмылку, усовершенствованную в колледже. — Смирение, например. Японцы любят смирение и манеры за столом.
— Тогда научись есть как человек, и кончай в кои-то веки болтать о себе. Ты нужен мне там.
Дерьмо, Берт не спустит дело на тормозах. Он как Бруно на пробежке сегодня, забравшийся на ту маленькую собачку. Или владелица маленькой собачки, безусловно, довольно горячая рыженькая с острым язычком.
Иисус, если бы эта женщина была моим боссом, я бы не возражал допоздна задерживаться в офисе... Хотя нет, возражал бы, потому что Амелия должна быть на первом месте.
— Вернёмся к этому позже. А теперь давай-ка выкинем этих нью-йоркских засранцев из игры, — говорю я, отводя плечи назад, когда мы вваливаемся в переговорную.
— Эти засранцы из Бельгии, — непринуждённо говорит Берт.
Идеально. Мое общепризнанное безупречное произношение как у Шварценеггера как раз пригодиться.
3
Шел
— Потянемся еще! — я встаю на цыпочки, и три маленьких девочки напротив, делают то же самое. Я и забыла, какими восхитительными могут быть десятилетние дети, особенно когда вы вовлекаете их в соревновательные театральные игры. К сожалению, мы не слишком-то конкурентоспособны - в «Заливе сновидений» проблемы с агрессией, тестостероном и талантами. Теперь я очень рада, что решила не ставить «Терминатор 2: Музыкальный» для школьной детской пьесы. Очень жаль, потому что у нее был огромный успех в Арканзасе. Спецэффекты были действительно убийственными. Кто знал, что из картона можно сделать столько невероятных вещей?
Правильно, теперь вниз и вперед. Маленькие девочки наклоняются ко мне, чтобы коснуться своих пальчиков на ногах. После нескольких раундов импровизации, где мы все притворялись любимыми персонажами фильмов, они готовы к медленной растяжке, прежде чем отправиться домой. Вот-вот прозвенит последний звонок.
И под звонком я имею в виду медный гонг. Сбивший меня с толку, когда звал всех на обед.
— Теперь все чувствуют, что мы духовно очищены? — спрашиваю я девочек, когда мы выпрямляемся. Когда я пришла сюда преподавать, вещи, подобные духовным очищениям, глубоко ценились в «Заливе сновидений». Я попыталась посмеяться над этим, жуя бутерброд с ветчиной на обед, чем были глубоко потрясены все остальные учителя. На что я сказала им, что была свиньей в прошлой жизни и восстанавливала связь со своим старым физическим я.
Читать дальше