Поппи Данн - Дополнительные занятия (ЛП)

Мое сердце глухо стучит, когда Уилл и Сюзанна разделяются, чтобы она могла найти Амелию. Теперь есть только он и я, стоящие здесь в окружении знаменитостей и богачей, моего босса, и вообще всей публики, перед которыми мне не стоит рыдать. Обязательно сообщу вам, насколько успешно справляюсь с этим.

— Прекрасные цветы, — говорю я, отмечая букет в его руках. — Амелии он понравится, — Уилл берет свёрток и вынимает оттуда что-то поменьше.

Одну красную розу.

На языке цветов, это можно грубо интерпретировать как: я хочу заняться сексом.

Все мое тело словно замерзает, затем плавится, а затем переходит в твёрдое состояние. Не задавайте лишних вопросом, мое понимание физики совершенно.

— Ой, — все, что я додумываюсь сказать, когда Уилл вручает ее мне. Быстро нюхаю ее, просто чтобы убедиться, что это не шоколад или что-то такое, что я должна развернуть прямо сейчас и слопать. Она очень ароматная и красивая. Идеальная.

Как Уилл. Или гель для душа Уилла. Боже, он смотрит прямо на меня и, вероятно, ждет логического ответа. Касаясь розой кончика подбородка, я добавляю:

— Она великолепна. Спасибо. Я должна переехать в Монтану.

Сохраняй. Спокойствие.

— Дай мне пять минут, — его единственный ответ. Смотрит на дверь. — Встретимся на улице?

Если он попросит меня сбежать вместе с ним и заняться безумным страстным сексом и/или ограбить банк, я соглашусь. Эта роза скрепит наши узы Бонни и Клайда. Я отступаю, наблюдая, как лицо Уилла загорается, когда Амелия бросается на него. Он обнимает ее, поднимая вверх, и кружит вокруг, смеясь, когда она рассказывает ему то, что, вероятно, одновременно и восхитительно и весело. Сюзанна и Д'Андри смотрят на отца с дочерью, на их лицах блаженные улыбки.

Что ж, по крайней мере, развод Монро проходит гладко. Для Амелии это хорошо.

Я оказываюсь вне зрительного зала, ходя взад-вперед и говоря спасибо людям, когда они выходят за руку с детьми. Дети держат букеты цветов и мешки с конфетами, и поют песни из шоу. Ах, как хорошо быть ребенком. Не нужно беспокоиться о выплате студенческих займов, поиске работы или скором тридцатилетии. И только смотреть видео Пьюдипай на Youtube. И по-настоящему чувствовать себя живым.

— Шел, — этот сильный, властный голос рядом со мной, и он принадлежит сильному, властному мужчине. Сдается мне «сильный и властный» должно стоять прямо под именем Уилла на визитках. Извините, что-то я отвлеклась. Я так делаю, когда знаю, что буду безумно счастливой или катастрофически грустной. Такой вот инстинкт.

— Тебе понравилось шоу? — я иду с ним за угол здания, так чтобы никто не смог увидеть, насколько я действительно взволнована. Уилл опирается плечом о стену и смотрит на меня своими мерцающими серыми глазами. И выражение, которое я читаю в них... беспокойство.

Когда вы дарите людям красные розы, вы ощущаете беспокойство? Черт, может, я что-то напутала с языком цветов. Не мудрено, это было бы не первое, с чем я напутала.

— Шел, — повторяет он. Я могла бы каждый день слушать, как он произносит этими губами мое имя. Я бы так же могла использовать его рот для многих частей тела, но вслух произносить это как-то страшновато, так что я молчу. Ну, почти.

— Уилл, — вот они мы, играем в игру «скажи мое имя, скажи мое имя» 22. Ещё парочка раундов, и мы можем назвать это разговором. Давайте надеяться.

— Шоу было невероятным, — наконец, говорит он. Широкая, блестящая улыбка появляется на лице. Боже, как же я по ней скучала. Я и не понимала, как сильно скучала по ней.

— Спасибо, — говорю я, немного затаив дыхание. — Дети сами сделали всю работу. Я просто направляла их. И разукрасила декорации. И установила свет.

— Знаю. Я был там, — затем он подходит ближе, расстояние между нами сокращается до нескольких дюймов. Когда он берет меня за руку, и пальцы скользят по тонкой коже моего запястья, я чувствую, как во рту становится сухо, словно в пустыне. — Сожалею о том, что ты видела в тот день.

— Мне жаль, — говорю я мгновенно. Не думаю, что могу продолжать смотреть на его великолепное лицо, поэтому изучаю собственные туфли. Самые милые туфельки, которые предложили Payless 23, — я должна была остаться и поговорить. Я испугалась и убежала, и это было неправильно.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — тихо спрашивает он, все еще осторожничая. Это в нем говорит биржевой маклер, вероятно, та часть, которая не хочет идти ва-банк, пока не узнает, что это сработает. Подняв глаза, я встречаю его взгляд.