Поппи Данн - Дополнительные занятия (ЛП)

— Подожди! Я сегодня твой водитель, помнишь? — кричит Эмери, и я машу ей в ответ, извиняясь и вызывая такси. Прямо сейчас я не могу даже сидеть рядом с Эмери. Не могу продолжать понимать и ощущать, какая я неудачница перед одним из наиболее разумных людей в моей жизни. Мне нужно что-то, чтобы отвлечься от того, как сильно я все сегодня испоганила. Как хорошо, или отлично, или как там ещё я завалила Уилла Монро.

Мне необходимо сладкое объятие пирога.

12

Уилл

Девятнадцать. Двадцать. Двадцать один. Руки горят, когда я приближаюсь к заключительному жиму, но боль хороша. Боль заставляет сосредоточиться, говорил мне отец. Что ж, папа, если ты и чему-то научил моих братьев и меня, так это тому, что нужно А) надевать защиту, когда спишь с чужой женой, и Б) жизнь - боль.

Никогда не пользовался первым правилом, но второе последние годы было чертовски правильным.

Наконец, я опускаю штангу, морщась и шипя, когда руки напоминают мне, как сильно прямо сейчас они хотят пнуть мою же задницу. Ну, ребята, вы не можете ничего пнуть. Для этого нужны ноги, а сегодня не день ног.

Когда я гуляю по залу, мимо женщин, которым не хватает фунтов десять веса и они бегают, чтобы все так и оставалось, я думаю о Шел. Думаю о том, что она не ответила ни на одно из моих смс. О том, что я думаю об этом чертовски слишком много.

Если вы мужчина, необходимо следовать одному золотому правилу: не больше двух сообщений в день, особенно если она не ответила. Три - магическое число, которое заставляет вас выглядеть, в лучшем случае, отчаянным и, в крайнем случае, сталкером.

К слову о сталкере, вижу, как один из засранцев с работы направляется ко мне, полотенце накинуто на плечи, в руке бутылка воды. У него такой серьёзный вид, словно он пришёл на серьёзную тренировку. Слишком похожий на маску, и я думаю, парень это знает. Он один из тех, кому нет ещё тридцати, кого я называю «ходи и смейся» стая Берта. Вы знаете этот тип: пять или шесть молодых парней в костюмах, тащатся за боссом как утята у Армани 18, смеясь над тем, что говорит более старая, более богатая утка. Имя этого парня... дерьмо, Кевин или еще как-то так, я забыл. В этой стае три Кевина.

— Монро. Выглядишь так, словно как следует поработал над собой, — говорит парнишка, словно он не утверждает что-то настолько очевидное. Он протягивает руку для одного из этих «хей, братишка» рукопожатий, которое не происходит. Он знает, я не играю в его игры, и скрывает досаду. И скрывает неудачно.

— Помогает сохранить хватку, — говорю я «как там его» Кевину, прежде чем пройти мимо.

— Поздравляю с поездкой в Токио, — говорит мальчуган, когда я прохожу. Слышу, как он бормочет что-то гораздо менее приятное себе под нос и улыбается. Хорошо. Такое негодование вызовет у него голод. Который поможет ему в будущем.

Ага, поездка в Токио, величайшее событие. Две недели, и компании нужны самые лучшие и блестящие. Обычно я бы радовался победе, но все еще существует проблема с Амелией, Сюзанной и Шел. Командировка будет сразу после того, как Сюзанна свыклась с мыслью о совместной опеке над Амелией. И репетиции Амелии близятся к концу, и она вот-вот будет парить по сцене. И Шел... Ну, я джентльмен, поэтому я не стану так банально шутить про то, к какому концу приближается Шел. Просто, как дурак, намекну.

Почему она мне не ответила?

Да пошло оно. Приняв душ и переодевшись, я возвращаюсь в машину и направляюсь вниз по Пико к ресторану Apple Pan. Шел любительница выпечки, а у Apple Pan лучший яблочный пирог в городе. В следующий раз, когда я привезу ее к себе - и следующий раз будет, да - хорошо бы я был не с пустыми руками.

Паркую машину и захожу в ресторан. Apple Pan сделан странным образом; Кухня прямо посреди комнаты, с барной стойкой, окружающей ее со всех сторон и стульями вокруг бара. Вы вынуждены подпирать стену, ожидая, пока кто-нибудь закончит есть и встанет, чтобы вы могли занять место. Стою и жду, пока один человек, наконец, не встает, рыгает и уходит. Затем бросаюсь вперёд и занимаю место, доказывая, что оно мое.

Рядом со мной сидит женщина, у которой, судя по потому, как она засовывает пирог себе в рот, кажется, по-настоящему дерьмовый день. Рыжие волосы закрывают лицо, и она подпирает щеку рукой, когда кусает то, что похоже на ее второй кусочек. Мне становится жаль эту женщину, особенно когда я понимаю, что она чертовски хорошенькая, а ее волосы - знакомого оттенка рыжего, и да, черт возьми, это Шел.

— Как дела? — наблюдаю, как она реагирует на меня, и это можно описать как значительный прыжок на месте.