Анастасия Бойко: В моей любви так много музыки и слов

Выходим без двадцати, я бы вообще вышла без пяти и добежала бы спокойно, но сестра хочет неторопливым шагом прогуляется. Кто я такая, чтобы спорить.

Погода стояла по-летнему жаркая, сентябрь только по календарю вступил в права. Зеленые листочки деревьев не успели сменить окрас с нежно-зеленого на темно-зеленый. Теплый ветер сбивал палящие лучи солнца, нежно проходился по коже, остужая ее. В такой день лучше всего было поехать на речку покупаться или прогуляться в центральном парке в тени высоких тополей. Можно много куда пойти, на самом деле. Но только не в школу.

Да, какая замечательная летом жизнь, но за все надо платить. Как сказала сестра, давая мне пинка для скорости.

Рев мотоцикла из двора девятиэтажки привлекает мое внимание. Сестра тоже оборачивается, хмурится и идет туда. Я за ней.

Во дворе в тени деревьев трое парней возятся с черным мотоциклом. Двоих я знаю, они учатся вместе с сестрой: один светловолосый, шумный, наглый, как его зовут, я не помню, второй высокий, черноволосы, имя тут же всплывает в памяти… Третий парень мне не знаком, он не только лысый, но и еще с татуировкой на черепе, пугающий. Стоит, курит чуть в сторонке. Все трое перемазанные маслом.

– Вы не собираетесь на линейку?

– И тебе доброе утро, – здоровается с ней светловолосый. Он встает с корточек и подходит к нам.

– Доброе-доброе… – сестра поднимает бровь, ждет ответа.

– Ледяная королева в своем репертуаре, – он улыбается. – На кой черт туда идти, я все равно не планирую первую неделю появляться в школе.

Сестра начинает спорить, а я смотрю на него, на второго парня из класса сестры… На щеке полоса от черного масла, руки черные, словно он капался в саже. Он сидит на корточках и ковыряется в колесе мотоцикла. На нем старая растянутая майка и при каждом движении видно, как перекатываются под кожей мышцы спины. Я сморю, как несколько капель пота медленно ползут по загорелой коже вниз по позвоночнику, а потом впитываются в ткань. Зависаю.

Я стою в трех шагах от него и пялюсь. Видимо он что-то чувствует и поднимает голову. В три секунды вся моя кровь приливает к лицу. Я так краснею, аж глаза слезятся… А он улыбается кончиком губ, так что на щеках едва уловимо проступают ямочки, а потом отворачивается и продолжает дальше что-то ремонтировать в мотоцикле.

Боже… мой…

– Ладно, – сдается сестра, – я скажу старосте, чтобы она вас не искала.

– Давай уже, а то учителя отругают нашу любимую отличницу, – поддевает ее светловолосый.

– Ты осторожней, а то контрольную по физики не дам списать.

– Ты ранишь меня в самое сердце, – картинно он взмахивает руками, а потом прижимает их к груди.

Смеются.

Пошли уже! – мысленно кричу я сестры. Я тут не могу стоять, мне почему-то так стыдно и неловко.

Мы наконец-то уходим, и все же я не удерживаюсь и оборачиваюсь. Он стоит, вытирает тряпкой руки и смотрит на нас, лысый парень что-то ему говорит, при этом, улыбаясь, кивая в нашу сторону. Я быстро отворачиваюсь, так что шея хрустит, и чуть ли не спотыкаюсь на ровном месте.

– Что с тобой? – спрашивает сестра, подозрительно косясь на меня.

– Ничего, – быстро отвечаю я.

Три минуты спустя, когда мы перешли дорогу, я все же спрашиваю.

– А кто это был?

– К чему спрашиваешь?

Ммм да, как-то я подзабыла, что сестра никогда не отвечает прямо на поставленные вопросы.

– Просто… Спросить нельзя?

– Ты лучше под ноги смотри, – говорит мне, когда я в очередной раз спотыкаюсь.

– Смотрю.

В школу не опаздываем, еще пять минут до начала. Линейку традиционно проводят в школьном дворе.

– Не жди меня, – говорит она, когда мы заходим в толпу, – у меня есть дела, домой вернусь поздно.

– Угу.

Нахожу свой класс. Встаю позади всех и застываю соляным столбом. Начитается приветствие для первоклашек.

Что там только что произошло?

Я видела его сотню раз, когда пересекалась с классом сестры. Кажется, он играет в баскетбол или играл. Но у меня сейчас такое чувство, что я его впервые увидела. Впервые посмотрела ему в лицо. Посмотрела именно на него, а не на общую массу людей.

Я вспоминаю его улыбку и чуть заметные ямочки, и растекаюсь лужей, горю как факел, интересно можно воспламениться от того, как пылают щеки и уши. Почему я так покраснела, когда он посмотрел на меня? Собственная реакция тела пугает. Радует то, что позади всех, поэтому сажусь на корточки, хватаюсь за голову.

Быстрее домой.

Но классный час тянется как резина, долго, долго, бесконечно долго. Я сижу, меня аж колотит от нетерпения. Каждый год одно и тоже: учитесь хорошо, не прогуливает, кто будет старостой…