Валерий Осадчук - Чрез тернии к счастью

– Нет! Совсем нет. У меня не выходит из головы вопрос: Как та, что родила, будет отказываться от ребёночка? И другая мысль: А почему отказывается? Что у него в генах?

– Но это, извини, не всегда гарантировано и при нормальных родах. А причины для отказа могут быть разные и даже банальные, которые для посторонних, кажутся смешными. Порой, лучше отказаться в пользу других, чем делать несчастной жизнь новорождённого. Самое главное, чтоб для ребёнка, это было первое и последнее испытание, а для нас, чтоб никогда она, – Андрей сделал ударение на слове «она», – не оказалась на нашем пути, тем более, на его пути. – Мгновение помолчали, думая каждый о своём, затем мужчина спросил: – Поехали? Я готов, – добавил он, и машина плавно набирая скорость, повезла сидящих в ней будущих папу и маму, к своему счастью.

1

Вспоминая все эти события пятилетней давности, Ольга не раз вспоминала слова тёти Мани про женскую долю рожать детей и быть матерью. Уже не раз в её сознании, как на яву, вставал момент, когда акушерка подняла перед её глазами это ужасное, красно-коричневое, с морщинистой головкой и игрушечными, как у куклы ручками и ножками и, о Боже!… кнопочкой – мальчиковым писюном, существа. А оно вертит головкой и верещит как поросёнок, не глядя на неё, на… маму. «На маму? Да какая ж я мама?»

Ольга уже успела побывать замужем. «Замужем? – спрашивала она себя. – За мужем? Или была удовлетворительницей прихотей мужа?»

Молодая женщина брела ранним утром по тёмным улочкам городка и рассуждала сама с собой:

«Вот, уже какой раз я бегу от него, от грязных, его притязаний на свободную любовь». – За два года, что они живут как муж и жена и, даже расписаны, и, даже в квартире, как бы подаренной его родителями, но, не оформленной не на него, не на неё. «Квартира!? Ну, да и чёрт с ней, с квартирой!».

Родители порядочные, нормальные, люди. Когда на свадьбе объявили о подарке, на следующий день оба, и свекровь и свёкор, разговаривали с обоими и, как бы извиняясь перед невестой:

– Оля, можешь осуждать нас, можешь ругать, но мы знаем, что у нас за сын. Говорим, как бы нам больно и стыдно не было, – объясняла свекровь, – но наш сын оболтус, не серьёзный. Это – наше баловство…, распустили мы его.

– Мама, – возмущался молодой, – чего ты волну гонишь? Всё будет нормально. Не нагоняй напраслину.

– Цыц, ты! – осадил его отец. – Мать не напраслину говорит, а то, как оно есть. – Отец досадно вздохнул. – Ты не серьёзный, в твои двадцать шесть и, мы это видим и переживаем.

– Мы пока не будем переписывать на вас квартиру, – вновь заговорила свекровь и дрожащие её пальцы говорили о её волнении и о том, как не просто ей даётся этот разговор. – Ты уж прости нас, дочка. Жизнь сейчас такая…, какая-то не прочная, временная. А, если у вас заладится, и пойдёт жизнь…

– Мать, – возмутился не на шутку сын, – ты меня уже ниже плинтуса опустила.

– Ты сам туда упал, – парировала женщина, – и девочку за собой тянешь. Но ты, дочка, не переживай, знай, если родишь дитё, мы поможем всем, чем сможем и квартирку оформим на дитё. Без угла не останетесь, – душевно тепло, но, с еле заметной гримасой душевной боли, закончила разговор свекровь.

Оля и не обиделась. Родители мужа, оказались честными, душевными людьми, откровенно признали свою ошибку с сыном и не скрывали этого. Так оно и получилось.

Муженек как помешался на сексе: то ему подавай любовь втроём, приводил прежнюю подружку и развлекался одновременно с женой и с подружкой; то приводил друга и уговаривал при нём заняться сексом с другом. Её хватило только раздеться при постороннем мужике. А когда и тот разделся и, увидела перед собой двух голых мужиков, волосы на голове зашевелились, представив, что они сейчас с ней будут делать. Как ошпаренная, Ольга похватала свои вещи и, на ходу одеваясь, под хохот мужа, выскочила из квартиры. После этого, неделю жила у подруги, с мужем не хотела встречаться.

Сколько раз уж, Ольга думала: «Ну, может забеременеть и родить ребёнка, может он успокоится и родители исполнят обещание на счёт квартиры?

Сказав однажды мужу, что беременна, услышала от него, не радость будущего отцовства, а не то упрёки, не то угрозы: «Только попробуй! Рано ещё. Не до детей…»

Улицы были почти тёмными, а зарождающийся рассвет слегка осветлил небо. Жители прилегающих домов ещё только просыпались и, редко где горели огни в окнах, а там где горели, из ближних, скудная полоска света стелилась по земле. Оля брела по тёмным улочкам и вспоминала ночной ад, из которого некоторое время назад, она вырвалась.