Стейси Борел - Слайдер (ЛП)

— Ладно, девочки, остыньте. Я не знаю, что происходит, но что бы ни было, оно того не стоит.

— Ты не имеешь понятия, — пробормотала Мейси.

— Думаю, что нет, но Киган дело говорит. Я не знаю, из-за чего ты чувствуешь себя такой кислой, но мы сможем поговорить об этом после ужина, когда поедим чего-нибудь вкусного. Договорились?

Она слегка опустила голову вниз, явно расстроенная. Киган тряхнула головой и продолжила накрывать на стол. Никогда не видела, чтобы эти две девочки ссорились, но что-то беспокоило их обеих. Мне никогда не приходилось быть посредником, но если понадобится, я стану им прямо сейчас. Тишина сохранялась пару минут до того, как в комнату вошел Тёрнер, пропахший запахом гриля. Он взглянул на меня и подошел ближе.

— Ты в порядке? — тихо спросил он. Его глаза рыскали по другим девочкам.

— Ага.

Он нежно заправил прядку выбившихся волос мне за ухо. Его пальцы мягко ласкали мою щёку. Все мысли о Киган и Мейси покинули меня. Я стояла перед Тёрнером, и для меня больше никого не существовало в этой комнате. Откуда у него столько власти надо мной?

— Ты уверена?

— Мгмм.

Он ввел меня в транс и наверняка решил, что сейчас не время и не место для этого. Отстраняясь, он поздоровался с двумя девушками. Обе пробормотали приветствие.

Донна вошла в комнату, хлопая в ладоши, совершенно не обращая внимания на напряженность между всеми.

— Ладно, кто голоден?

Словно по волшебству, мы все переместились в белее освещённую комнату. Тёрнер указал мне на место, где мы будем сидеть, и все в течение следующей пары минут подтянулись. Не заняло много времени, чтобы мы все расселись и наполнили едой наши тарелки. Среди тем для разговоров были: болтовня о работе, новых собаках и колледже. Если и сохранилась какая-то напряженность, то она была только между Мейси и Доджером, которые сидели на противоположных концах стола друг от друга. Теперь было ясно, в чём её проблема. Я не понимала этого и не была уверена, что пойму когда-нибудь. Доджер был без ума от Мейси и без разницы, понимала она это или нет, она чувствовала то же самое. Никогда в своей жизни я не видела двух людей, более предназначенных друг другу и, тем не менее, так сильно сопротивляющихся этому. Я не знала, кто кого отталкивал, но понимала, что было потрачено впустую драгоценное время. Есть одна вещь, которую я узнала от своих родителей — время бесценно. Я бы отдала что угодно за пять минут с ними.

Мы откинулись на спинки наших стульев, наевшись, когда Киган задала мне вопрос.

— Лорен из Отделения интенсивной терапии новорожденных сказала, что ты посещаешь младенца, которому помогла появиться на свет. Как он?

Вопрос казался невинным, но он заставил меня задуматься над ответом. Не то чтобы я пыталась проскользнуть и остаться незамеченной, но очевидно, что я ходила туда достаточно часто, чтобы вызвать некоторые разговоры.

Я почувствовала на себе взгляд Тёрнера, но проигнорировала его.

— У него всё хорошо. Они только понизили уровень кислорода, и он не сопротивляется, так что всё хорошо.

— О каком младенце мы говорим? — присоединилась к разговору Донна.

Ухх, так держать Киган. Об этом я не хотела разговаривать. Особенно со всеми этими людьми, не говоря уже о Тёрнере. Я знала, что как только мы окажемся одни, он станет задавать вопросы. Он читал меня как открытую книгу.

Я оглядела сидящих за столом, все взгляды были прикованы ко мне.

— Несколько недель назад моя пациентка родила недоношенного ребёнка. И я иногда навещаю его.

Глаза Донны смягчились.

— О боже, как это мило с твоей стороны.

— На самом деле всё не так просто. Роженица была наркоманкой. В итоге она отказалась от него в тот же день, когда родила. Серьезно, это было ужасно. Я говорю вам, если бы я была дежурной медсестрой в тот день, я бы вправила ей мозги. — Киган начала злиться. Я так сильно хотела дать ей подзатыльник за то, что она начала этот разговор.

— Когда это произошло? — спросит Тёрнер.

Я не смотрела ему в глаза. Я не хотела. Он бы точно увидел, как разговор о ребенке затрагивает меня.

— На следующий день после свадьбы.

— Я не знаю, как мать может оставить своего ребенка, — у Донны в глазах стояли слезы. Боже, нужно срочно поменять тему. — Это мальчик?

Я кивнула.

— Ты знаешь, что с ним будет, когда он достаточно окрепнет, чтобы его выписали из больницы?

Это был тот вопрос, который мучал меня всё больше и больше, поскольку младенец шёл на поправку. Если честно, то я не знала, что с ним будет, но могла только предположить, что он окажется на попечении государства.