Светлана Тимина: Орхидея на лезвии катаны (СИ)

- Может, чтобы всегда помнил о том, что готов на все ради тебя? – я до сих пор уверен, что это безумное решение не было напрасным. Я не рассчитывал, что, увидев подобное, она сразу вернется. Это был всего лишь шанс на то, что она согласится меня выслушать.

- Мне тогда показалось, что ты окончательно тронулся головой…

- Ты всегда обладала уникальным даром сводить меня с ума!

Она больше не боится. А мне сложно поверить в то, что я когда-то пил ее страх, рискуя захлебнуться в его источнике, и получал от этого извращенное удовольствие. Куда сильнее иной спектр эмоций: любить самую прекрасную из женщин и насыщаться ее взаимной любовью.

А еще у меня появилась дочка. Просто взрыв всех возможных сверхновых, это не сравнить ни с чем, когда она не слазит с твоих рук, ее смех разносится мелодичными переливами по всему дому. Странно наблюдать за своеобразной рокировкой: Данил тянется к Юльке и проводит с ней куда больше времени, чем со мной, даже закатывает Ульяне истерики, когда она забирает его надолго. «Я хочу ко второй маме!» - Юля с трудом отпоила Ульяну успокоительным с сорокоградусной отметкой после такого заявления. Ева не плачет и не обвиняет маму в том, что она уделяет внимание теперь не ей одной; когда я возвращаюсь с работы, она сбивает меня с ног, обнимая и осыпая поцелуями. Данил же не отрывается от Юльки, которая научила его стрелять и строить оборонительные сооружения. Я все время вижу в подобных играх ее страх остаться без каменной стены, вновь оказаться перед лицом суровой действительности, где ей самой придется бороться за собственный маленький рай с мечом за спиной… и я сделаю все от меня зависящее, чтобы она никогда не потеряла ощущения моего тепла и защиты. Стены, а не клетки.

Мы пошли неправильным путем изначально. У меня не было никакого права отравлять ее собственной одержимостью, не дав чувства своей любви и безопасности взамен.

Ева уже не помнит о том кошмаре, когда моя тьма едва не убила всех нас. У детей не остается тяжелых травм, если их окружают любовью и заботой. Когда эта солнечная малышка подрастет, она разобьет немало сердец, как и ее мать в свое время. Но мне сейчас больно от одной мысли, что однажды с ней случится что-то похожее на то, что произошло с Юлей по моей вине. Я переверну этот город вверх дном в подобном случае и убью любого, кто посмеет ее обидеть. Я сделаю все, чтобы эта теплая улыбка не покидала ее губ никогда, а огромные зеленые глаза не меняли свой цвет от слез или страха перед кем бы то ни было. За свою дочь я порву любого, и то, что в ее венах течет не моя кровь, сейчас не имеет особого значения. Кажется, я об этом даже не помню.

Счастье можно принять в полном объеме, а можно разбить на составляющие, суть от этого не изменится. Иногда его принимают как должное, а я все еще боюсь потерять то, что мы вместе обрели ценой оглушительных потерь. Каждый день, который мы проживаем вместе, – уникальный дар. Она засыпает на моем плече без страха, не вздрагивая во сне и не отшатываясь от моих рук. Не так давно во сне она начала улыбаться, и эта улыбка не исчезает даже днем.

Мне ненавистна даже мысль о том, что однажды я хотел ее сломать, перекроить ее сущность под свои потребности и желания. Я всегда буду любить ее именно такую. Пусть разрывает сердце своими капризами. Если женщина любимая, с ними можно мириться. Пусть продолжает в мелочах настаивать на своем. Мне никогда не хотелось, чтобы она сдалась окончательно и потеряла собственную индивидуальность.

Обнимая ее – все еще спящую, такую родную, желанную и наконец-то мою, - я понимаю, что в моих руках по-прежнему неразгаданный подарок судьбы, и жизни будет мало, чтобы познать его до конца.

Моя. Без остатка. Мы на нашей орбите – и пусть от зависти замрет весь мир…

Декабрь 2015