Наталия Миронина: Муж для дочери Карабаса

Почему он так поступал? Он и сам не знал. Он не боялся ее гнева, ее слез, ее решений. Он не страшился гнева и осуждения родственников. Скорее всего, он не нашел еще те слова, ту интонацию, которым Ольга может поверить. Не понял, как быть с Мезенцевым, как вообще все это примирить с прошлой жизнью. И можно ли это сделать? Хитров не звонил Ольге, но тосковал и мучился.

В то утро Леонид выехал на работу рано. Он ехал в машине с выключенным радио – так раздражала его чужая жизнь. Ему сейчас важно было только одно – их с Ольгой отношения.

Телефон зазвонил внезапно.

– Леня, добрый день. Я не хотела звонить. Но выхода нет – очень много почты пришло на твое имя. Я постеснялась везти ее к твоим родителям. Если хочешь, можешь заехать, или встретимся где-нибудь, я передам.

У Хитрова перехватило дыхание. Господи, вот же какая удача! Вот за что можно расцеловать все эти рекламные и отделы продвижения новой продукции! За их разноцветную макулатуру в конвертах. Вот спасибо вам, голубчики!

– Хорошо, что ты позвонила, – ровным голосом постарался проговорить он. – И очень хорошо, что ты сохранила все письма. Я жду важное письмо. Это связано с одним проектом. Пришлось дать домашний адрес – секретарь вскрывает всю мою почту.

– Так как поступить? – Ольга говорила спокойно. Леонид не услышал никакой злости, обиды, гнева. «Но она всегда умела держать себя в руках!» – напомнил он себе.

– Ммм… – промычал он, соображая, как лучше поступить, – послушай, можно я тебе перезвоню вечером? Я буду понимать ситуацию, и мы договоримся.

– Хорошо, как скажешь, – ответила Ольга и повесила трубку.

Леонид пару минут ехал спокойно, а потом вдруг взвизгнул и включил радио на полную громкость. Салон машины наполнился звуками жизнерадостной поп-музыки. «Она позвонила! Она сама позвонила! Значит, значит, можно будет «посмотреть глаза в глаза»! А я какой трус! Молчал все это время!» – И Хитров засмеялся в голос.

Да, Леонид за все это время ни разу не позвонил Ольге. Ни разу не попытался объясниться, ни разу не узнал, нужна ли ей помощь. Он этого не делал не потому, что ему было все равно. Или потому, что боялся ее гнева. Леонид знал, что любые его слова окажутся бессмысленны. Они будут пустым звуком, не приобретут тот смысл, который появляется в них после долгого и мучительного одиночества, после раздумий. После искорененного признания своей вины. Он по-прежнему любил Ольгу. История с Викой, это мужское бездумное «баловство» казалось не фатальной ошибкой, а безответственностью, которая была оскорбительна близкому человеку. Он не звонил Ольге и ждал, когда в душе появятся те самые слова, которые она услышит.

Но после сегодняшнего звонка, такого вынужденного со стороны Ольги, он был почти счастлив. Определенно, жизнь налаживается. Он найдет нужного Мезенцеву человека, а потому очень скоро он со спокойной душой навсегда закроет дверь в кабинет тестя. И больше никогда тот не посмеет ему указывать, приказывать и следить за ним. Один-другой звонок, и все «долги», которые были перед Константином Алексеевичем, обнулятся, все можно будет начать с чистого листа. И тогда… Тогда он встретится с Ольгой и обо всем ей расскажет. Признается, повинится. И пусть она сама решает. А он будет ждать этого решения и надеяться на ее понимание.

– Здорово! Просто отлично! – воскликнул Хитров, входя в свою приемную.

– Доброе утро! Что случилось? – тут же активизировалась Майя Михайловна.

Шеф ее очень волновал в последнее время – много работает, много нервничает, ничего не ест. И что-то звонков из дома нет. Майя Михайловна была всегда внимательна.

– Ничего не случилось. Нет, случилось! – ответил радостно Хитров. – Давайте по пирожному? Вместе с вами? С чаем? С вашим любимым чаем!

– Чай с ароматом вишневой косточки?

– Именно. А пирожные будем бисквитные. С кремовой розочкой.

– Я предпочту безе.

– Идет!

– Я пошла, – улыбнулась Майя Михайловна.

– Я вас жду! – со значением ответил шеф.

Это была их новая и очень хорошая традиция. Шеф и секретарь под вечер пили чай с пирожными. Они молчали, иногда секретарь делилась новостями. Иногда шеф начинал пространно рассуждать о жизни, и тогда Майя Михайловна замолкала – она понимала, что человеку надо выговориться.

Но сегодня утром они просто пили чай, наслаждались пирожными и говорили о пустяках. Леонид Сергеевич сиял.

Через три дня Хитров позвонил Ольге.

– Добрый день. Понимаешь, мне завтра надо обязательно навестить Константина Алексеевича. Он настоятельно просил. Может быть, ты подъедешь туда? Если, конечно, не сложно? Думаю, несмотря ни на что, и ему, и Вассе Федоровне приятно будет нас видеть. Знаешь, я своим ничего не рассказал про то, что мы расстались, – проговорил Леонид, с нетерпением ожидая ответа. – Наверное, и твои не знают?