Роман Бобза - Это просто эхо

После приёма пищи мы стали играть в карты и лениво потягивать чай. Два раза я ходил в тамбур покурить.

Когда поезд остановился, и машинист объявил «15—14», мы взяли рюкзаки и пошли к выходу. За окнами было черно. Ни единого огонька.

Спустившись по крутым ступеням из вагона, мы ступили на перрон, надели налобные фонари и пошли за Димой.

А что, подумал я, если Ленка забеременеет? Что мы будем делать? Что я буду делать? Мне же это не нужно.

От этой мысли на спине выступил холодный пот. Непослушными пальцами достал из пачки сигарету и закурил.

Во время перехода Даша и Дима перебрасывались редкими фразами. Я молчал. Отпил воды из фляжки. Посмотрел на часы в мобильнике – они показывали четверть восьмого. Небо ещё светилось, но в лесу из-за деревьев ночь уже наступила. Среди деревьев, кустов клубился сумрак. Силуэты стали размытыми, загадочными, пугающими. Промелькнула мысль, что за каждым кустом, каждой веткой может прятаться ужасная тварь.

Стрёкот вкрался, появился со всех сторон сразу. Мы прошли ещё минут двадцать, и стрёкотание усилилось и стало невыносимым.

Подъём был очень крутым. Земля из-за росы стала скользкой. Мы стали идти медленно и аккуратно, чтобы не сорваться и не покатиться вниз со склона.

– Далёко ещё? – спросил я. Ноги горели от усталости. Хотелось скинуть рюкзак, упасть и не двигаться.

– Почти до перевала добрались. Устал? – сказал Дима.

– Да. Можем на пару минут остановиться?

– Привал.

Мы с облегчением скинули рюкзаки и сели на влажную лесную подстилку.

– Даш, чай остался? – спросил я.

Она достала из рюкзака термос и передала мне. Кружка была в верхнем кармане рюкзака. Я достал её, налил себе чая и выпил.

– Много энергии потратили. Поедим? Ещё час идти. – сказал Дима.

Свет фонарей выхватывал наши усталые лица, потрепанные и грязные рюкзаки, рыжий ковёр из прелых листьев. Пахло прохладой, остывающей землёй и мускусными червями.

Даша ела сухофрукты, я и Дима – рыбку с перцем. Доели бутерброды.

Мы поднялись, закинули рюкзаки на плечи и пошли. Шли недолго, но из-за темноты я не сориентировался и не заметил, сколько сейчас на часах. Достигли хребта, стали спускаться. Пришлось держаться за стволы деревьев, ветви, кустарники, чтобы не сорваться вниз. Внизу шелестела вода.

– Аккуратно идите. Нам торопиться некуда. – сказал Дима.

Несколько раз почва выскальзывала из-под ног, и я падал на спину и соскальзывал вниз. Дима и Даша подхватывали меня и поднимали.

Наконец нашли тропку, ведущую вправо, вдоль большого камня. Прошли по ней. Я почувствовал, что ступил на твёрдую поверхность. Луч фонарика выхватил под ногами ступени, выложенные большими плоскими камнями.

– Почти пришли. – сказал Дима.

Ступени закончились. Я посмотрел вверх и осветил высокий свод, какого никогда не видел.

– Пришли. – сказал Дима. – Здесь лучше разбить лагерь и сложить очаг. А спальники и палатку разместим ближе к основанию. Там ровная поверхность и дует не сильно. Ну как, разожжём костёр, попьём чаю или сразу спать?

– Попьём чайку, – ответили мы одновременно с Дашей.

– Тогда я пойду за водой. Данил, собери дров.

Дима достал резиновое ведро из рюкзака и исчез. Было видно по слабому свету фонаря, как он спускается по крутой тропке.

Было немного жутко блуждать по незнакомой местности. Но цель поставлена. Её следует выполнить. Я вытащил из рюкзака топорик и стал собирать ветки, большие и малые, кору, шишки. Обрыв был рядом, тянулся у ног чёрной ломаной линией. Дров в охапке становилось больше.

Через время я вернулся и застал в лагере Диму с водой и Дашу, которая сложила из камней очаг, достала еду, чашки, сахар и чай в пакетиках. Она приспособила большой плоский камень под стол.

Я бросил дрова, присел, стал складывать хворост на место будущего костра. Положил сверху большие ветви и куски коры. Они впитали в себя росу.

– Влажное всё. Может не загореться, – сказал я.

– Загорится, – уверенно ответил Дима, достал из верхнего кармана рюкзака клубок ваты и тюбик с вазелином. Оторвал кусок ваты, выдавил на него немного вазелина и отдал мне.

– Положи под дрова.

Я сделал, как он сказал, чиркнул спичкой о коробок и поджёг вату. Огонь бежал по веточкам, ел их красными мелкими зубами, как у пираньи. Капли влаги шипели от высокой температуры, лезли из сломов и испарялись. Огня стало больше. Он принялся за толстые ветки и покрытую мхом кору. Мы сели. Было тепло рукам и лицу.

Согрев руки, Дима перелил в котелок воды на три порции чая и повесил над огнём.