Марина Рубцова - Дыхание волка. 1 книга из серии «Волки»

– Ты опять ходила туда? – спросил я, скрестив руки на груди.

Она поджала губы и кивнула.

– Зачем ты себя мучаешь, Ева?

– Затем, что заслужила эти мучения. Я виновата в ее смерти. И мне придется жить с этой болью вечно. Доченька моя…

Ее брови сошлись на переносице, а нижняя челюсть затряслась от непрошеных слез. Я провел рукой по мягким волосам волчицы и, притянув к себе, прижал к груди.

– Ты ни в чем не виновата. Поверь мне, – убеждал ее, понимая, что, возможно, поступил неправильно, скрыв от нее правду.

Теперь, когда Ева стала оборотнем, она переживает весь ужас того дня снова и снова. И каждое полнолуние, то есть примерно раз в месяц, следуя за инстинктами, идет по следу собственной злости. И раз за разом пытается кого-то убить, чувствуя силу, дарующую полной луной.

Видя ее страдания из месяца в месяц, я задавался вопросом: «А правильно ли поступил, скрывая от нее дочь?» Может, если бы она знала, что девочка жива, перестала бы обвинять себя в ее смерти?

Нет, я все сделал верно. Ведь, знай Ева правду, давно бы отыскала Снежану и выдала бы себя при первой возможности. Увы, материнский инстинкт у самок очень обострен. Они не смогут обманывать свое дитя. Я, как вожак стаи, должен следить за тем, чтобы о нас знало как можно меньше людей. Иначе не выжить. Поэтому семнадцать лет молчал. Но теперь, когда уже так близок к тому, чтобы отметить свою пару и забрать ее в стаю, нет смысла скрывать от Евы дочь. Пришло время открыть правду.

– Пойдем, я хочу тебе кое в чем признаться. – Я приобнял женщину за плечи, и повел в сторону реки.

Почувствовал, как она успокоилась, будто знала, о чем собираюсь рассказать. Пройдя несколько метров по выложенной из светлого камня дорожке, мы вошли вглубь леса. Деревья встретили нас шумом листвы, будто нашептывая слова колыбельной. Это успокаивало и позволяло собрать мысли воедино, а также ощутить полную свободу. Именно поэтому мы, волки, так любим бегать по лесу.

Дойдя до реки, мы остановились. Я развернул Еву к себе и заглянул в глаза.

– Твоя дочь, – начал я, – она жива.

– Что? – глаза Евы округлились, а зрачки расширились, затемняя и без того черный цвет. – Этого не может быть. – Женщина недоверчиво смотрела на меня. – Кристофер убил ее.

– Не убил. И больше он не сможет угрожать ни тебе, ни твоей дочери. Кристофер мертв.

– Не может быть, – практически не размыкая губ, прошептала она.

– Может. Кстати, ее зовут Снежана. Я отдал девочку в надежные руки. Чтобы защитить. И поверь, не было и дня, чтобы я не наблюдал за ней. Я стал ее тенью, постоянно дыша ей в спину. У нее все хорошо. Скоро вы встретитесь. Потерпи еще совсем чуть-чуть. Обещаю, вы снова будете вместе.

– Спасибо тебе, Альфа! – воскликнула она, склонив передо мной голову.

– Не нужно, – я приподнял ее лицо за подбородок. – Многие годы я скрывал правду от тебя, думая, что так будет лучше. Но, когда Снежане исполнится восемнадцать, можно больше не волноваться о ее безопасности. Ведь когда мы станем одним целым, я сумею почувствовать грозящую моей паре опасность.

– Паре?

– Ты не ослышалась. Она – моя пара. Я почувствовал это в тот день.

– Замечательно, – улыбнулась Ева, и взяла меня за руку. – Спасибо, Дарен. За то, что подарил мне надежду. Я буду только рада вашему союзу. Ты лучшее, что может с ней случиться.

Я кивнул и отпустил Еву. Когда ее стройная фигура скрылась из вида, разделся и, обратившись в волка, пробежался по лесу. Уловив запах Сони, кинулся за ней. А когда нагнал, вырвался вперед. Мы почти всегда бегали вместе, частенько к нам присоединялся Эйдан. Но сейчас его запаха я не чувствовал.

«Где твой брат?» – спросил про себя, сбавляя скорость.

Волки из одной стаи могут мысленно общаться друг с другом даже на расстоянии тридцати километров.

«В городе. Сказал, дела», – отозвалась она и, набросившись на меня сзади, повалила на траву на лопатки.

Шершавым теплым языком провела по моей морде. Я мотнул головой, избавляясь от нежеланного прикосновения.

«Больше так не делай!» – велел я.

Мне никогда это не нравилось.

«Но это ведь просто знак внимания. Ничего особенного», – отмахнулась она и перекинулась.

Я вместе с Соней принял человеческую форму. Теперь меня прижимала к земле симпатичная длинноволосая блондинка. Скинув ее с себя, я перевернулся на бок и подпер голову рукой. Едко улыбаясь, спросил:

– В поселок ты пойдешь голой?

– Я обратилась не для того, чтобы пойти в поселок, – двусмысленность в ее словах насторожила.