Натали Бизанс - Восхождение. Сага «Исповедь». Книга третья

Я прикоснулся к его плечу, он вздрогнул как-то по-детски, ведь сколько бы нам ни было лет, ребёнок в нас никуда не уходит и время от времени проявляется.

– Кажется, заснул… Солнце пригрело, так его перетак, аж слюнку пустил. А ты молодец, не прошёл мимо! – улыбка его показалась мне не вполне искренней, за ней притаилось что-то горькое, безрадостное, безысходное.

По мне прошла холодная волна, я испытывал подобное в присутствии смерти, когда провожал умирающих. Возможно, ему угрожает какая-то опасность?

Мы спустились в метро. Владимир молчал, насупив брови, весь погружённый в себя. «Возможно собирается с силами для исповеди?» – подумал я и решил не мешать ему, но тревога усиливалась. Взывая к Богу за помощью и благословением для этой покрытой шрамами души, я невольно всматривался в его хмурое лицо и не знал, чего ожидать.

– Ты сегодня не заработал, на что жить будешь?

Он потёр пальцем нос и посмотрел на меня таким взглядом, что подозрения только усилились. Но за что ему ненавидеть меня? Что я сделал не так, чем мог его обидеть? Мы ещё несколько остановок ехали молча.

«Видимо, он намеревается увидеть, где я живу. Стоит ли его туда вести, ведь я его совсем не знаю и намерения его мне неизвестны.»

– Давай поговорим?

– Здесь люди кругом.

– И что? Они всё равно не понимают по-русски.

– Найдём место поукромнее.

– Может в церковь зайдём? Я знаю одну неподалёку, она открыта сейчас.

– А можно вот без всего этого? Или ты боишься меня?! Я что такой страшный и вонючий, что недостоин войти в твои покои? Не беспокойся, долго не задержусь.

Поговорим, и я исчезну раз и навсегда. Хочу увидеть, как попЫ живут, – в его голосе прозвучал сарказм.

– Ну, что ж, будь по-твоему. Мне нечего скрывать.

Мы вышли на следующей остановке и прошли пешком два квартала.

– Почему ты решил стать священником? – вдруг спросил он.

– Потому что искал Бога, хотел приносить людям пользу.

– Пресловутое «Возлюби ближнего своего как самого себя»?

– Да, именно так.

– Посмотрим… – он нахмурил брови и стал ещё более суровым.

– Вот здесь я живу.

Мы остановились возле бара мадам Пельтье, я показал на самый верх, где по подоконнику, распушившись в лучах уходящего солнца, важно расхаживали мои друзья-голуби.

– Именно так я себе это и представлял, – Владимир невесело улыбнулся.

– Можем посидеть в баре, поговорить, если хочешь?

– Не откладывай на потом то, что должен сделать сейчас. Без свидетелей, пожалуйста!

От этих слов стало совсем как-то нехорошо, но отступать было поздно и некуда.

– Пойдём!

«В конце концов, мы все под Богом ходим. В руки Твои, Господи, предаю дух мой!» – я открыл перед Владимиром дверь. – Прошу, на самый верх, я за тобой, тут вдвоём тесно.

Он ничего не ответил и тяжёлыми решительными шагами стал подниматься.

«Физически этот человек больше и намного сильнее меня. Случись что, не смогу ему противостоять. И зачем эти глупые мысли лезут в голову? Мы ведь просто идём поговорить. Я прижал к груди портфель с дневником Агнешки, словно он мог стать мне защитой от внезапно нахлынувшего страха.

«Эх, Агнешка, ты бы его давно раскусила, а я не могу, что-то не даёт мне пробиться к его мыслям».

Он остановился наверху, тяжело дыша, подождал меня. Открыв ключом дверь, я пропустил Владимира в свои «хоромы». Он огляделся, словно ища, к чему бы придраться. Положил на кровать аккордеон.

– Да, не густо, но у тебя ещё всё впереди, да, поп?! – он подошёл к окну.

– Меня зовут Эрик. Чай или кофе будешь?

– А спиртного не найдётся?

– Прости, не держу. Есть минералка, если хочешь…

– Давай воду, в горле пересохло.

– Ты сегодня что-нибудь ел? Я могу сделать бутерброд.

Он повернулся ко мне, словно удивляясь, зачем мне всё это?!

– На рисунке кто? – спросил он вместо ответа.

– Моя семья.

– Все дети твои?

– Двое.

– Везунчик, мне вот так и не довелось.

Я поднёс ему стакан. Он жадно его осушил несколькими большими глотками.

– Ещё?

– Спасибо, хватит.

– Хочешь, я спущусь в бар, возьму что-нибудь для тебя.

– Если хочешь, иди сам поешь, я подожду.

– Пока нет аппетита.

– Тогда хватит тянуть резину, давай приступим к главному.

Мы сели друг напротив друга. Я выдержал его тяжёлый бронебойный взгляд.

– Как ты уже понял, не люблю я вашего брата. Но голос мне сказал, что это – ты. Ты ему нужен, и за всех ответишь!

– В каком смысле?

– В прямом. Я долго тебя искал… Однажды ночью мне приснился сон, странно, но в нём ты был в чёрной рясе с белым воротничком, как католики облачаются.