Татьяна Тронина - Страсти по Адели

Карташов, сжав кулаки, шагнул к Роману, но споткнулся о собственные сумки и полетел вперед, ударился грудью и лицом о грязный асфальт.

– Тьфу на тебя, – брезгливо произнес Роман и пошел прочь. Ему и в самом деле удалось записать весь этот разговор на диктофон. Как-то само получилось.

Весна – ранняя, стремительная – обрушилась на город. Таяли сугробы, текло с крыш, повсюду стояли лужи… Алиса, покинувшая больницу, была ошеломлена переменами, произошедшими за это время вокруг.

Вот только что было темно и холодно, и вдруг – глаза слепит нестерпимо яркое солнце. И ветер этот весенний кружит голову, бросается с разбегу в лицо, и пахнет… пахнет как будто морем?

Алиса так и сказала Роману, который шел с ней по дорожке, ведущей от больничного корпуса к оживленной улице:

– Пахнет морем.

– Морем? – удивленно засмеялся муж. – Здесь, в Москве? В центре?

– Ага. Что-то такое… – Алиса сделала неопределенный жест рукой и сама засмеялась.

– А ты там была когда-нибудь? В тех прекрасных южных краях?

– Давно. В детстве, с родителями. Но я почти не помню…

– А с Максом ты разве не ездила на море?

– Нет, – с печальной грустью призналась Алиса. – Покупала ему путевки. Самые хорошие, дорогие. Туда, где за ребенка не страшно. А все равно страшно было… Я ему каждый день в лагерь звонила, по нескольку раз… Не утонул ли. Брр, ужас. Глупо, да?

– Почему? Ты моря боялась, не любила, но понимала, что лишать сына всех этих летних приключений нельзя. Так что вполне разумно.

– Но я помню этот запах… Запах моря. И крики чаек помню. И простор до горизонта, когда даже непонятно, где небо, а где вода.

– Вон наше такси, кажется… Да, Алиса, вот что еще. Я звонил следователю, тот сказал, что Карташов улетел в Америку.

Странное дело, но эта новость нисколько Алису не обескуражила, наоборот, она была вполне довольна таким поворотом событий. Чем дальше Толик отсюда, тем лучше.

– Но как же его отпустили? У него же подписка, и вообще… – тем не менее поинтересовалась Алиса.

– А с подпиской хитро вышло, как я понял. Она ведь на какой-то срок дается определенный, на сколько-то дней. Потом, по окончании срока, следственные органы еще какие-то меры принимают, но Карташов улетел именно в тот момент, когда в отношении него еще никакого решения принято не было… Я думаю, все это не просто так. Разберусь с этим. Завалю жалобами все инстанции… Ну не могли же просто так преступника отпустить!

– Не надо, – сказала Алиса.

– Почему? – поразился Роман, и Алиса заметила, как неприятно стало ее мужу. – Ты его до сих пор жалеешь?

– Ни капли, – спокойно ответила она. – Но сам подумай. Даже если Карташова вернут назад, сколько ему дадут за попытку убийства? Его адвокаты приплетут еще аффект, любовь, ревность… Много не дадут или вовсе ограничатся условным наказанием… Ну даже если дадут ему какой-то срок небольшой, скоро выпустят, за примерное поведение. Какая выгода от этого? Опять он будет где-то рядом бродить… – недовольно поморщилась Алиса. – Пусть уж там сидит, за тридевять земель.

Роман ничего не ответил, но, похоже, слова Алисы поколебали его уверенность.

Они сели в такси и всю дорогу до дома ехали молча.

Приехав, Алиса сразу легла в постель – устала.

Дня два она провалялась в кровати, лишь изредка вставая, чтобы умыться или перекусить.

Муж ее почти что не беспокоил. Иногда садился рядом, целомудренно целовал в лоб. «Может быть, он разлюбил меня? – вдруг задумалась Алиса. – Вся эта история с Карташовым подкосила его… Неприятная история, да. Спасал меня, в ледяную воду за мной прыгнул, волновался, когда я в коме лежала… Слишком много чувств и переживаний, вот и перегорел. Отдал всего себя, и осталась внутри лишь пустота. Боже мой, как жаль, если так…» – Алиса почувствовала, что из глаз потекли слезы. На мужа она не сердилась, ей бесконечно жаль было терять его. Она любила Романа.

Алиса не заметила, как задремала, а через некоторое время вздрогнула – Роман был рядом, стоял у окна.

– Я не сплю, – сказала Алиса и протянула руку.

Роман послушно сел рядом.

– Как ты себя чувствуешь, Лисичка?

– Хорошо. Совсем хорошо. На следующей неделе выпишут, надеюсь, и я не стану сопротивляться. Пойду на работу. – Она помолчала, потом продолжила: – Рома… Не уходи. Или у тебя очередной заказ и тебе некогда? – и тут же спохватилась, что напрягает его.

– Нет, все в порядке. Я никуда не спешу.

– Ты меня больше не любишь? – вдруг спросила она.