Евгения Пёрышкина - Танец двух половинок. Хроники

Оценив обстановку, я поняла, что женщина оступилась в темноте на одной из ступенек и кувыркнулась по лестнице до пролета. А там стояла кем-то из жильцов выставленная за ненужностью высокая толстая квартирная дверь. Она там уже с неделю стояла. Об нее-то соседка и ударилась. Да так сильно, что у меня на третьем этаже лампочка перегорела. На другой день, когда подъезд освещал свет солнца, я увидела, что дверь, выставленная в коридоре, пересекает вдоль трещина, которой до этого не было.

Все возвращается, размышляла я. Эта соседка – еще та дамочка. Ведь недаром я стала свидетелем ее падения. Однажды она заставила меня перестирать свои вещи, простите, даже трусы и лифчики. А также заставила свой коврик грязный и старый выстирать.

Мы ее подтопили, когда первый раз стирали на машинке. Мы ее недавно купили. Машинка постсоветская со сливным шлангом, который при стирке следует бросать в ванну или раковину. Я еще не научилась толком стирать на ней и в самый первый раз своей стирки не уследила за шлангом, а он лежал, как оказалось, на полу, и вся сливная водавылилась не просто на пол, а прямиком на этаж под нами через дыру, где труба радиаторная проходила. А трубы как раз поменяли и поставили меньшего диаметра, чем были предыдущие. Вот и получилась оказия.

А она прилетела, затарабанила в дверь, закричала так, словно случился пожар. И кричала матом, а не простыми обиходными словами. Она тарабанит по железной двери, а не думает, как я должна открыть ей дверь, если в это время вода из моей ванной утекает к ней в квартиру сплошным потоком? Я сразу поняла, что случилось, едва услышав первые громовые удары в дверь. Я сидела в это время в своей комнате. Я бросилась в ванну, принялась собирать воду тряпками и черпать ее совком. Честно сказать, не знала, чем еще ее можно было черпать. Старалась быстрее, чтобы меньше воды утекло через дырку в полу. А она тарабанит во всю, я думала, у меня дверь выпадет. Что успела – собрала, и пошла к двери.

Вести переговоры с разошедшейся соседкой я решила только через дверь. Насколько я могла понять сквозь нецензурную брань, у нее в это время белье нижнее сохло в ванной. А моя грязь с машинки его залила. Видимо, белье не случайно там оказалось. Она мне это белье в тазу принесла, чтобы я выстирала. Я бы никогда не принесла чужим людям свое нижнее белье. А потом еще и коврик давным-давно не стиранный. Вода на него и пролилась. Ладно, выстираю. Всякое случается у людей. Но можно и не ругаться матом и не топать ногами. А потом не падать с лестницы.

И вообще жизнь – весьма не простая вещь. Я не радовалась чужой неприятности, я сама могла вполне оказаться на ее месте, но сделала вывод. Делаешь кому-то плохо, потом становится плохо и тебе, да еще как…

Возвращение со дня рождения оказалось весьма экзотичным, совершенно противоположным моему выходу из дома.

Уже было поздно, но мы стояли и ждали какой-нибудь транспорт. Нас было всего пятеро, Алевтина и Петр, я и Славик и Галина. Как ехать? Постояли, подождали и пошли пешочком. Никакого транспорта не было. Апрельская ночь не была холодной, напротив, было тихо и безветренно, только машины шуршали мимо, да и то не часто.

Алевтина с Петром ушли вперед, следом двинулись мы с Галиной, а Славик почему-то задержался сзади на остановке. Он был самый терпеливый из всех, стоял и чего-то ждал. На остановке никого больше не было, и вряд ли можно было ожидать трамвай в полпервого ночи.

Пройдя несколько метров, мы оглянулись на шум подъезжающего транспорта. Темный, неосвещенный трамвай, один из тех, что называют ремонтными, двигался по рельсам в нашу сторону. «Не рейсовый» решили мы, и пошли дальше. Увлеченные беседой мы забыли о Славике, который остался позади.

Через минуту трамвай остановился напротив нас, и мы услышали: «Заходите! Быстрее!» Того, кто говорил, почти не было видно. Его фигура сливалась с силуэтом трамвая, у которого горели только фары и габаритные огни. Приблизившись к вагону, мы увидели счастливого Славика, махавшего нам рукой, чтобы мы заходили.

Забравшись в трамвай, мы поехали догонять Алевтину с Петром, которые ушли вперед и находились в метрах ста от нас. Они не обращали никакого внимания на едущий за ними темный вагон. И каково было их удивление, когда они поняли, что их приглашают ехать.

Вагоновожатая была не одна, с ней рядом в кабине ехала еще одна работница вагонного депо. Слегка навеселе, удалые бабенки подождали, когда мы все расселись по местам, и она, выглянув из кабины водителя, задорно спросила: