Остаток службы Ева не почувствовала. Усталость в ногах пропала, но появилась невесомая лёгкость в плечах, словно нестерпимо тяжёлый груз, давящий на всё её существо кто-то снял, ей казалось ещё чуть-чуть и… – взлетит! Она встала в очередь причащающихся людей, приняла плоть и кровь Христа и проследовала к мощам Симеона Чудотворца. Укрытые в бархатные зелёные ткани, мощи лежали в богатом, дубовом гробу со стеклянной крышкой, которая была заперта на ключ. Ева поднялась к деревянной, украшенной резьбой арке по трём аккуратным ступенькам, и готова была склониться над дверцей гроба, когда перед ней раскрыли мощи. От неожиданности, она пошатнулась. Недолго постояла возле, потом закрыла глаза и поклонилась, приложившись к приотворённой части мощей губами. Неожиданный, окутывающий, волшебный, невесомый, сокровенный, неповторимый, богатый неописуемыми нотками и многогранными цветочными оттенками аромат святого закружи её голову. От внезапности она раскрыла глаза и уставилась в темно-зелёные бархатные ткани, укрывающие мощи. На мгновение, ей показалось, что земля уходит из под ног. Точно бы, она очутилась на цветущем лугу, полном мокрой росы и благоухающих полевых цветов, которые можно почувствовать на заре, в преддверии жаркого летнего дня. Но этот запах был тонким, пронизывающим всю её плоть до пят. Точно воспарила! Она ждала чего угодно от исповеди и визита в церковь, была настроена на самый мирской, приземлённый, логичный исход. Но таинства святого… Очищения подобного… Открытия завесы чего-то наивысшего… Чуда! Иначе не назвать… – Не ожидала!
Домой Ева не бежала, а скорее летела, точно окрылённая, не чувствуя шагов. Слёзы высохли, и о том, что приключилось на церковном богослужении, боялась рассказывать. Люди всё равно не поверили бы, сочли за лгунью, сумасшедшую, блаженную – как угодно! Поверить в подобное обычному людскому, мнительному, рассудительному современному обществу и признать это публично, вслух, во всеуслышание?! Никогда… Кто мог в это поверить? Православные и церковные служители.
Ева обрела покой и уверенность. Она стала ясно ощущать, что всё будет хорошо.
По дороге домой девушка поняла, что ещё два часа назад не могла дышать носом. Следующим визитом к лору стала бы неприятная и болезненная процедура прокалывания. Но каким волшебным облегчением и восторгом стал приём у врача через два дня после исповеди! Доктор был вынужден констатировать полное выздоровление и отпустить Еву на учёбу!
Период ожиданий сдачи анализов, затянувшийся на пол года, Ева жила так, как установила для себя сама: словно каждый день последний. Незавершённых дел не оставляла, не копила долгов, в особенности тех, которые не искупить деньгами – духовных и межличностных. Ей открылась по-новому учёба, легко давался гранит науки, и Ева сдала выпускную сессию без троек. Государственные экзамены не казались столь волнительными, как всей группе. Для неё наиболее важным был совершенно другой экзамен – подошло время анализов на вирус иммунного дефицита. С трепетом и глубоким переживанием девушка дожидалась результата анонимных тестов.
Преподаватели, подводили итоги экзаменационной комиссии и с неподдельным уважением отмечали:
– Иванова Ева, молодец – очень подтянулась! Все экзамены на «хорошо» и «отлично»!
«Ещё бы! Государственные экзамены – такая песчинка! По сравнению с тем, какой экзамен мне преподнесла жизнь…» – подумала Ева. На похвалу отреагировав:
– Спасибо, мне тоже это приятно!
Пройдя в общежитие, сбросив туфли на каблуках, сняв узкую строгую юбку, положив зачётку на стол, Иванова, с непреодолимым страхом, набрала номер наблюдающего доктора:
– Аркадий Ефимович, добрый день. Вас беспокоит девушка от Марии Шарниной, аноним – хочу узнать результат анализов на ВИЧ.
– Номер сорок семь?
– Да.
– Здорова!
– Дааааааааа-аааааааа! – Закричала она от радости в телефон, скандируя: – Спа-си-бо!
Вошедшие соседки по комнате оторопели, в недоразумении взвизгнули:
– Ты чего так орёшь!?
– Я ГОСы на пять сдала!
Окончив педагогический колледж, Ева вернулась домой и устроилась работать учителем в общеобразовательную школу. Казалось бы, жизнь налаживается. Но внутренняя тоска личного одиночества, утраты любви и несбыточной сказки об идеальном мужчине заставляли Еву думать иначе. Ничего у неё не наладилось. Кроме диплома педагога – филолога, горького опыта первой любви она не имела ничего. Выросшая в семье офицера, в свои двадцать лет, Ева до сих пор отчитывалась за каждый шаг, на вечеринки могла идти, выполнив фронт домашних работ, и уж тем более ей было не позволительно гулять до ночи. Со времён окончания школы, девушка мечтала не о том, что проживёт всю жизнь в маленьком уральском городке, выйдет здесь замуж и осядет, навсегда распрощавшись с собственными мечтами. Она грезила столицей, с которой познакомилась давным-давно на краткосрочных летних каникулах, после школьного последнего звонка. С небольшим количеством отличившихся выпускников, она отправилась в Севастополь, в детский оздоровительный лагерь. Путь на юг лежал через Москву. Они гуляли по столице двенадцать часов, и, этого времени ей хватило для того, чтобы влюбиться в этот город окончательно и бесповоротно.
Читать дальше