Мать махнула рукой:
– Мы с Лидой в медучилище тоже подрабатывали санитарками в больнице! А потом на занятиях носами о стол клевали! Попробуй, если есть охота! Не потянешь, – никто не осудит!
Много лет спустя, вспоминая в реалиях обеспеченной, сложившейся, более или менее успешной жизни этот диалог с матерью, Злата никогда не жалела о том растянувшемся на два долгих года забеге по преодолению внутренней неуверенности и слабости, о той прививке трудом в непростом возрасте осмысления своего бытия. Четко осознавая, что ничего в этом мире не дается даром, этот вынужденный напряг в юности подготовил не к парадному шествию по красным дорожкам уверенных побед, а к постоянному труду ради куска хлеба.
И жизнь, как всегда, преподнесла необычный и неожиданный сюрприз.
Уже в половине третьего коридоры поликлиники стремительно пустели, и только возле кабинетов терапевта и хирурга терпеливо дожидались своей очереди настойчивые посетители. Гудящие толпы больных у окошек записи, угрюмые очереди на стульях вдоль стен, мелочные перебранки между нетерпеливыми пенсионерами – все это утреннее нашествие ежедневных непрекращающихся потоков больных иссякало после обеда. И Злата заходила в тишину замерших кабинетов, поливала цветы на подоконниках, терла раковины, пыль на столах, меняя грязную с хлоркой воду в специальном ведре.
– Можно войти? – она пропустила грузную женщину с распухшими неестественно ногами, заглянула в хирургический кабинет. За столом сидел незнакомый молодой врач. Он поднялся, снял белый халат и улыбнулся:
– Да-да, заходите, я уже свободен! А можно узнать, как зовут прекрасную незнакомку? Вчера вот с эти же ведром меня выпроводила из кабинета какая-то энергичная бабуля! И еще при этом успела прочитать мне лекцию!
– Извините! – Злата торопливо прикрыла дверь, присела на табуретку. Незнакомый врач с курткой в руках возник в дверях:
– Да это же просто подарок судьбы, когда после страждущих и больных в конце работы в дверях вдруг возникает такой прекрасный цветок! Разрешите представиться, практикант Дмитрий Иванович, а можно просто Дмитрий!
Злата растерялась. Этот высокий, худой, белобрысый практикант рассматривал ее с таким откровенным интересом, словно она была гимнасткой на ковре перед выступлением с разноцветным обручем в руках вместо старой сучковатой швабры.
– Мне нужно убрать ваш кабинет. Можно войти? – отчество было явно лишним, потому что это Дмитрий был, может только на немного старше Валерки.
– А можно я вас после работы провожу домой? И имя ваше узнаю! Я даже могу помочь в уборке! Воды принести, стулья переставить! Никак не привыкну к сельской тишине после городской шумихи! И к пустынному безлюдью! Как в лесу! Никого вокруг! – он застыл у стены с пальмой, и Злата, смутившись окончательно, успела разглядеть улыбающееся лицо, с ямочками на щеках, с желто-кошачьими глазами сквозь черную оправу «профессорских» очков Дмитрия, который по-прежнему настойчиво изучал ее фигурку.
В дверь заглянула Анна:
– Злата, дочь, ты еще долго тут будешь? Я сейчас на вызов, а потом вместе пойдем домой!
Дмитрий расцвел:
– Анна Александровна, дорогая! Это оказывается ваша дочь? И ее зовут Злата! Прекрасно! Значит, мы с вами будем дружить! Злата! Какое необыкновенно красивое имя! И оно вашей дочери очень подходит! Вы поезжайте на вызов, уважаемая Анна Александровна, а мы со Златой вас подождем!
Злата отвернулась к окну, щеки запылали. Дмитрий Иванович достал пачку сигарет:
– Я пока на крыльце покурю, чтобы не мешать! И мама, и дочь – такие красавицы, а обе живут в этом захолустье! Русская глубинка всегда хранила свои сокровища! Чудеса!
В семье отец прежде никогда не курил, а этот настойчиво-приятный мужской аромат неизвестных сигарет, казалось, пропитал и заваленный бумагами стол, и простыню кушетки, и льняные шторы, перебивая настойчивый запах разросшихся гераней на подоконнике.
«Симпатичный, высокий, но слишком откровенно рассматривает, словно раздевает. Наверное, привык к вниманию девушек в институте в своей группе, – Злата постоянно оглядываясь на дверь. – Зайдет, сядет на свой стул и придется при нем мусор из корзинки в мешок пересыпать, полы тереть шваброй! Господи, хоть бы его кто-нибудь куда- нибудь позвал!»
Когда открыла окрашенную дверь после уборки, Дмитрий смирно сидел на стуле для больных с каким-то ветхим сборником в руках:
– Злата! Давай сходим сегодня на какой-нибудь кинофильм вечером?
Читать дальше