Вера Петрук: Пока дремлют аспиды

Ее терпение было вознаграждено. Побродив какое-то время по крыше, мужчина подошел к краю и спрыгнул вниз. Ламия смотрела во все глаза, но так и не смогла уловить момент превращения. Только что незнакомец был человеком, падающим в бездну, а в следующий миг от донжона крепости взмыл вверх золотистый ящер. Ламии захотелось помахать ему рукой, но потоки воздуха едва не сбросили ее с крыши, и девушке пришлось вцепиться в ограждение обеими руками. Как бы ни хотелось еще понаблюдать за волшебством, пора было возвращаться.

Она осторожно перенесла одну ногу за перила и придержала юбку, чтобы ветер не задрал ее над головой. Ткань все равно вздулась, и Ламия недовольно прихлопнула ее свободной рукой. В следующий миг не только платье, но и волосы взбунтовались от сильного порыва ветра, который сдернул чепец с головы и унес его в сгущающуюся темноту.

Проследив за чепчиком, она встретилась взглядом с узкими зрачками ящера, которые вдруг загородили все небо. Глаза дракона были злыми и неслись прямо на нее. Мир взревел, ликуя и кружась вместе с огромными крыльями, которые вдруг хлопнули над головой Ламии, ветер заметался и толкнул ее в грудь, легко оторвав от перил. Они казались такими смешными и маленькими под белым чешуйчатым брюхом уплывающего ввысь дракона.

«Я падаю!» – промелькнуло в голове Ламии, но тут перед глазами вырос замшелый камень крепостной стены, и она поняла, что висит на краю башни, уцепившись за выступ. Ноги безнадежно искали опору, но мешал длинный подол, который путался в коленях. Да и стена у замка была построена на совесть – без щелей и трещин. Вспомнив, что забыла дышать, Ламия принялась хватать воздух ртом и едва не сорвалась. Пальцы болели, а в запястьях ломило так, словно их придавили бревном. «Дура, сама виновата», – обозвала она себя, но от осознания собственной глупости легче не стало.

Новый порыв ветра заставил ее сползти немного вниз, зато напомнил о драконе. Дракон! Ведь он парил в небе, и, наверняка, ее видел! На Ламии было белое платье служанки, и к тому же ей не повезло родиться блондинкой. В Альцироне людей со светлыми волосами не любили, а настоящая красавица обязательно должна была обладать роскошной темной шевелюрой. Ветер растрепал длинные волосы Ламии, и теперь молочные пряди развивались в воздухе, словно живые змеи. Вся она выделялась на темной стене большим светлым пятном, которое нельзя было не заметить.

Дракон и, правда, ее увидел. Снизил высоту, обдав девушку волнами холодного воздуха, и сделал пару плавных кругов над ее головой. На этом все закончилось. Взмах крыльев, и дракона поглотила ночь, а Ламия осталась висеть с онемевшими пальцами и тяжелыми мыслями, которые задевали больнее, чем грубая поверхность стены. Страха не было, его место пока занимали вопросы. Маг-Дракон ее не увидел? Это было такой же ложью, как и то, что она продержится еще хотя бы минуту. Почему улетел? Или маги не спасают таких дур, как она, из принципа?

Не раскисай, велела себе Ламия и попыталась подтянуться. Она была сильной девушкой и в детстве часто играла с мальчишками, ловко карабкаясь по деревьям и развалинам старой церкви. За такие игры матушка наказывала ремнем, но, видимо, плохо била, раз у Ламии не отложилось в голове, что с высотой шутить не стоит.

Еще не веря, что ей суждено рухнуть в пропасть и закончить жизнь так глупо, Ламия решила закричать. Она сомневалась, что кто-то услышит ее сквозь рев ветра, но попробовать стоило. Крикнуть девушка не успела. Когда ее рук коснулось что-то холодное, от неожиданности Ламия разжала пальцы, но вместо того чтобы полететь вниз, устремилась наверх. Ее вытаскивали – тянули, как мокрую простыню, сорвавшуюся с бельевой веревки. И только когда под спиной оказалась твердая поверхность, а перед глазами возникло взволнованное молодое лицо, Ламия поверила, что осталась жива. Но отчего-то радости не было – лишь горькая досада на человека-дракона, который пролетел мимо.

– Спасибо, – пролепетала она, принимая руку незнакомца, чтобы подняться.

– Как же вы так неосторожно? – заботливо спросил парень, отряхивая ее юбку, словно вековую грязь башенной стены, оставшуюся на одежде Ламии, можно было отряхнуть. – Или специально? Вас обидели?

Поняв, что он подумал о самоубийстве, Ламия отчаянно затрясла головой. Самоубийц в замке точно бы не потерпели, даже неудавшихся.

– Что вы! – девушка зарделась. – На звезды засмотрелась, и голова закружилась. Я такая растяпа. Как мне вас благодарить? Вы мне жизнь спасли.