Юлия Дэйкина: Сновидица и тень. Хроники смотрителей

Сайена! Больше никому не хватило бы наглости заявиться среди ночи к слуге смерти, украсть документы, а потом заботливо накрыть спящего убийцу теплым пледом. Ну что за ненормальная?! Почему-то вся картина, любезно скрашенная воображением, его развеселила. Он даже позволил себе негромко хмыкнуть, прежде чем отправиться умываться и приводить себя в порядок.

Через пятнадцать минут он уже стоял у ее шатра, собираясь с духом, чтобы войти. Главное было, снова не сорваться! Что бы она ни делала, и не говорила, нужно было сохранять спокойствие. Глубоко вдохнув, он постучался о деревянную стойку у полога и твердо шагнул в теплые, приятно освещенные недра ее жилища.

Йена сидела за большим столом, внимательно вчитываясь в какой-то отчет, судя по его состоянию, месячной давности. На широкой деревянной столешнице перед ней покоились аккуратно рассортированные стопки бумаг, которые не далее, чем вчера вечером представляли собой ужасный бардак на его собственном столе.

«А она делает успехи!» – промелькнула в голове непрошеная мысль, заставившая его завистливо покоситься на царящий на столе порядок. И тут же улетучилась, стоило только девушке поднять голову и дружелюбно улыбнуться.

Ее красота всегда вызывала в нем двойственные чувства. С одной стороны, он наслаждался ей с чисто эстетической точки зрения, с другой, для дела было бы полезнее, если бы она была простушкой. С такими проще работать, не забивая голову всяческими фантазиями. Но сегодня она почему-то показалась ему прекраснее, чем обычно и это, не смотря на залегшие под глазами тени и излишнюю худобу.

Что-то изменилось. Что-то неуловимое, ощутимое лишь для тех, кто имел удовольствие наблюдать за ней раньше. Он внимательно осмотрел девушку. Первыми в глаза бросались прекрасные манеры, которых раньше не было и в помине. Жесты стали увереннее, осанка, наклон головы, даже выражение лица были настолько аристократичны, что ей позавидовала бы любая придворная дама. Даже манера саркастично приподнимать одну бровь больше не казалась неуместной. Правда, взгляд, раньше прямой, полный задорных искорок, теперь был колючим и слегка задумчивым. Искры исчезли, сменившись льдинками.

Не сводя глаз с девушки, он отвесил вежливый полупоклон, который в свою очередь был встречен дружелюбным кивком. Гостеприимным жестом она указала на небольшое кресло рядом со столом, чем он не преминул воспользоваться. Когда же он, наконец, устроился, Сайена протянула ему небольшую записку.

– «Простите мою наглость, но мне не спалось, так что бумаги я забрала у вас сама. Надеюсь, вы не замерзли ночью, погода была весьма прохладной – в горах выпал месячный запас снега.» – гласила записка. – «Я прочла почти все и теперь в курсе общей картины. Хотелось бы обсудить с вами Огонька. Но сначала, если у вас есть какие-то вопросы и уточнения, я с удовольствием вас выслушаю.»

Вопросы у него были. Причём, количество их все продолжало расти. К примеру, что она делала в горах Химрена, куда подевался эльф, и что произошло на озере Эльванара? Но сильнее всего его сейчас интересовало другое – почему она решила вернуться? Насколько он помнил, совсем недавно дела Гильдии ее мало интересовали. Что изменилось?

Однако, озвучивать вопрос не пришлось. Он получил ответ, едва взглянув на ее уставшее лицо и отсутствующий взгляд. Пусть, она пыталась скрыть свое состояние за дружелюбной улыбкой и бурной деятельностью. Его не обманешь! Сотни лет ценного жизненного опыта не прошли даром, и теперь он умел отлично чувствовать чужие настроения. Она переживала из-за разрыва с эльфом. Причем переживала сильно, так, будто действительно любила этого проходимца! Гнев горячей волной поднялся из сердца. Он тут же стиснул кулаки в отчаянной попытке сдержаться. Но пауза затягивалась, и она подняла на него вопросительный взгляд из-под взъерошенных влажных прядей только что вымытых волос.

– Не подумайте, что я не рад вашему возвращению, – издалека начал он, все еще стараясь погасить гнев, – но, если вы сделали это только чтобы отвлечься от собственных любовных неудач, вам лучше уйти. Гильдии нужны только преданные делу люди. А уж тем более, магистр!

Похоже, он по неосторожности задел за живое. Ровные брови его собеседницы сошлись на переносице, а потемневший бирюзовый взгляд на мгновение застыл. Сделав пару глубоких вздохов, она медленно поднялась из-за стола, спешно нацарапала что-то на клочке бумаги, и, вручив ему записку, вышла из шатра.