Эйнсли Бут - Премьер-министр

Я моргаю от пара. Кое-что из этого я уже знала, но не все, и это разбивает мне сердце.

— Гэвин... ты ведь хочешь сейчас быть премьер-министром, да?

Потому что если он не хочет, то наша жизнь слишком коротка для всего этого дерьма.

С мукой он смотрит на меня, и мне все становится ясно.

— Всем сердцем. — Что означает практически любой ценой. Он снова начинает говорить, но мне больше не нужны его слова. Я прижимаюсь к нему, и заставляю его замолчать, мягким мокрым поцелуем.

— Ладно, — шепчу я, целуя его в подбородок. В шею. Я прижимаю свое лицо к его мокрому телу и киваю. — Тогда я хочу этого тоже. И мы выживем.

Его руки сжимаются вокруг меня, и мы стоим под водой, пока она не начнет остывать.

Выбравшись из ванной, он заворачивает меня в халат, прежде чем закрепить на себе полотенце вокруг бедер. Мои глаза застревают на скрученной ткани на его бедрах. На мышцах его живота и темном краю волос.

— Что ты хочешь поесть?

Вероятно, от меня последует совершенно неадекватный ответ в данную минуту. Но я вдруг безумного его хочу.

— Я не голодна.

— Уверена? — Он прочищает горло. — Посмотри на меня.

Я поднимаю на него глаза.

— Или голодна для чего-то другого, Спрайт?

Я хватаюсь за баночку с увлажняющим кремом, которую оставила здесь, в его ванной, и начинаю намазывать лицо, вместо ответа. Я не хочу ему врать, но секс в данную минуту может все еще больше запутать между нами.

— Он может быть хорош для воссоединения, — тихо произносит он, ближе подходя ко мне. Он ловит мою нижнюю губу зубами, затягивая пояс моего халата. — Если хочешь.

Это самое ванильное сексуальное приглашение, которое он мне когда-либо делал.

Я отклоняю голову в сторону, пытаясь понять свои чувства по этому поводу.

— Ты этого хочешь?

Он подтягивает меня поближе к себе. Немного жестче. Уже меньше ванили.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я твой во всех отношениях. Я хочу, чтобы ты поняла, что ты — все для меня. Я буду продолжать повторять тебе это, пока ты не поверишь в мои слова. Я сделаю для тебя все.

— А если я сорвусь? Начну плакать, потому что не смогу выбросить твою фотографию с другой женщиной из головы?

— Тогда нам следует сделать все, чтобы заменить ту фотографию на другие, которые не заставят тебя плакать.

— Я не знаю…

— Зато я знаю. — Он сжимает махровую ткань моего халата в кулаки, и выражение его лица становится жестким. — Позволь мне просто тебя любить, Элли.

Я медленно киваю, потом резко дергаю головой.

Он выдыхает и раскрывает банный халат, отпустив края, тот падает к моим ногам.

— Повернись, Спрайт.

Я смотрю на наше отражение в зеркало, он тянется к моей расческе. Я широко открытыми глазами наблюдаю, он начинает аккуратно расчесывать мои волосы, начиная снизу, а затем поднимается вверх, пока не проводит зубьями расчески по коже головы, медленно проводя по моим вискам к самым кончикам волос на середине спины.

Вроде бы действие настолько простое. Является одним из проявлений заботы, но в тоже время настолько сексуальное. Но при каждом взмахе расчески, мои груди тяжелеют и соски напрягаются. На коже появляются мурашки. Гэвин едва дотрагивается до меня кончиками пальцев.

И каждый раз его еле уловимые дотрагивания несут ласку обещаний. Здесь я тебя поцелую. Здесь я оближу. Здесь буду любить.

Он наблюдает за мной в зеркало, накручивая мои волосы на кулак, а потом разделяя их между собой. Наши глаза не отрываясь смотрят друг на друга, пока он заплетает косу. Внимательно перекрещивая пряди волос, потом меняет руки. Берет отложенную часть волос с другой стороны. И каждое его движение отражается у меня в позвоночнике, заставляя становиться чуть-чуть выше.

Рядом с моим увлажняющим кремом лежит зажим для волос, он тянется к нему, но не закрепляет на конце косы.

Вместо этого он проводит им по моему плечу, опуская вниз к груди.

— У меня никогда не было таких женских штучек в ванной. — Он открывает зажим и проводит им по груди, остановившись между грудями параллельно моим соскам. — Когда-нибудь я захочу посмотреть, как мы сможем повеселиться с этим.

Он резко щелкает зажимом, и я подпрыгиваю от этого звука.

Взрыв адреналина проносится по всему телу, заставляя меня сделать перевес от осторожности к готовой ко всему.

— Да, Сэр.

Его руки опускаются мне на бедра, и он притягивает меня к себе. К теплому телу и твердым мышцам. Мягкое полотенце прикрывает его эрекцию, упирающуюся мне вниз спины. Он наклоняется к моему уху.