Женька только усмехнулась. Да уж, не любит он людей с улицы принимать. Они, эти люди, сами к нему с улицы приходят. Прямо на дом. Да еще и с двумя детьми.
– Ну, чего задумалась? Беги теперь – таскайся за своей наставницей, – кивнула Люба в сторону Марии Георгиевны. – Смотри, как бы еще каких дел не наворотила. И готовься принимать дела, Добрович таких подстав не прощает.
А вечером, после работы ее ждала Алиса.
– Ну как? – тревожно спросила Женька. – Твой Никита согласился?
– Ха! Он не только согласился, они уже нас ждут возле дома! А ты точно адрес не спутала?
Девушки доехали до дома Павла на старенькой Алискиной иномарке.
– Вот, мне любимый подарил. Сказал, что, когда на этой ездить научусь, он мне новую купит, – похвасталась она подруге. Правда, потом справедливо добавила: – Но мне кажется, он бы и сразу мог новую взять. Только у него денег не хватило. Да и ладно! Знаешь, как моя машинка бегает?! Сейчас увидишь!
Они и впрямь доехали до места за считаные минуты.
– Ну вот, смотри, – показывала Женька на окна Добровичей. – Видишь, свет горит? Вон там. Значит, Ульяну Тимофеевичу я уже все сказала, он в курсе, Леночка… Елена Леонидовна тоже одобрила. Вот ключи. Дерзай, а я отсюда посмотрю.
Все, что происходило дальше, Женька узнала только со слов самой Алиски, потому что сама сидела в ее машине и пялилась в тонированное стекло, а оттуда, ясное дело, ничего, кроме подъездной двери, не увидишь.
Но уже через два часа они сидели с Алиской в кухне Павла, Алиска разливала кофе и трещала без умолку:
– Ну, значит, стучимся мы – я, Никита и трое его дружков. Ну ты ж видела – он специально дружков подобрал, с ярко выраженной национальностью! Стучимся, значит, открывает двери эта швабра… Ой, я отпала! И на что твой Добрович позарился? Вся из себя дерганая, а у самой ни кожи, ни рожи, прости господи! Ну и открывает, а мы, значит, так уверенно проходим, и я, знаешь, командую так, будто сто лет здесь жила! Дескать – проходите, занимайте все комнаты, нам Павел Ульяныч квартиру сдал, теперь здесь всем аулом будем жить! Эта… как ее, Лада? Ну в общем, эта Лажа глазья вытаращила, ртом хлопает, а мамаша ее рядышком клушей скачет: «Ах, вы не имеете правов! Ах, мы вас в милицию!» Ну я, значит, набираю номер этого Ульяна Тимофеевича и сую трубку в ухо Ладочке. А тот дядька такой нормальный оказался. Спрашивает: «Лада, они вам не помешали? А сколько их? Вы не отчаивайтесь, к ночи остальные прибудут!» Ладочка как про ночь услышала, ка-а-ак завопит: «Маманя! Я сейчас вся пропахну их обычаями и традициями! Немедленно уезжаем!» Маменька тоже женщина не глупая – сразу же давай вещи собирать. А я еще, прикинь, ей так доверчиво говорю, мол, ничего, если мой муженек у вас кое-что позаимствует? Мы свои вещи не все привезли. А ваш халатик с поросятками уж больно мне понравился. Ой, Женька, она все в простыню упаковала! Через полчаса «Газель» подогнали и все сами же поскидали. Но мой Никита настолько благороден, он со своими дружками даже перенести помог кое-что из мебели! Но зато теперь все! Мужики даже замок новый поставили, так что теперь туда никто не войдет. Даже твой Добрович! Классно? Кстати, на вот, ключики возьми, Ульяну Тимофеевичу передашь и себе оставь.
Женька оглядывала стены, трогала руками шторы и чуть не визжала от восторга. Конечно, не потому, что представляла, как переберется сюда из общежития. Ее невозможно радовало то, что Лада теперь не живет с ее любимым под одной крышей.
– Алиска!! Тебе надо работать вышибалой! – фыркнула она.
– Да ну – вышибалой… – вдруг серьезно нахмурилась подруга. – Я вот думаю, надо какую-то свою фирму организовать… по проведению праздников, а? И Никиту туда пристрою.
– Ты всерьез думаешь, что сегодня для Лады они устроили праздник? – вытаращилась Женька.
– А это не она нас заказывала! – лукаво покачала головой Алиска. – А скажи, разве для тебя с Добровичем сегодня не праздник?
Женька зажмурилась:
– Вот он завтра вечером приедет, и тогда… ой какой я ему праздник устрою-ю-ю…
– Ужин при свечах, да? – мечтательно улыбнулась Алиса.
– Да не любит он свечи! – расхохоталась Женька. – Нет, ему надо по-другому…
На следующий день была пятница, и после работы все сразу заторопились домой. Но больше всех спешила Женька. Павел уже звонил и сообщил, что прилетит сегодня в девять. Обещал, что только заедет к отцу, бросит вещи и сразу к Дунаевым.
– Ой, Жень, соскучился, просто видеть никого не могу! Но уже все, уже лечу!
Читать дальше