Маргарита Южина: Есть ли жизнь без мужа?

– Заботится…

– Так и говорю – заботливый такой фрукт-то! – с горящими глазами рассказывала Алиса. – И ведь в дом каждую копейку. А зарабатывает прилично! Работой никакой не брезгует, и на балконе убрался, и… Ой, ну вообще, я теперь счастливая-я-я… А ты-то как?

– Я? Я работаю… у Павла Добровича.

– Это у того-то? У папаши? Который меня снял тогда?.. Фу ты, вырвалось…

– Да ладно, я ж не дурочка, понимаю… Только не у него. Помнишь, я тебе говорила, что меня тетка из дома выставила…

– Ну, конечно же, помню!! – выпучила глаза Алиса. – Тебе еще мужик разрешил у него пожить, потому что жена ему рогов наставила, да? И чего?

– Ну как чего…

– Давай не мямли, рассказывай!

И Женька рассказала все – и как Павел за ней приехал, и как забрал ее с мальчишками в общежитие, как на работу устроил, как няню подыскал. Что они перетащили к себе бабу Нюсю, тоже рассказала. И вообще – какой он, получается, единственный порядочный человек в ее жизни. Нет, есть, конечно, и еще люди, но он лучше всех. Правда, теперь они с ним поссорились, и…

– …Прямо хоть обратно уезжай в Рубинск, – всхлипнула Женька.

– Это куда же? – прищурилась Алиса. – Опять к алкашу, что ли? К бабкиному сыну? И не думай!.. А чего ты хлюпаешь-то?

– А чего мне – радоваться, что ли?

– Радоваться! – дернула головой Алиска. – Такого человека нашла – радуйся! Только тебе к нему надо сейчас же идти. Прямо домой. Заявись вот такая вся красивая, вся в слезах, в соп… Нет, лучше красивая и грустная. Ага. И, значит, скажи: «Я так мучаюсь, а успокоить меня некому. Ну что мне – так беспокойной и спать ложиться?!» Вот так скажи, и Павел твой сразу же к тебе на шею кинется и скажет, чтобы ты была только его навечно! И будете вы жить долго и счастливо, и умрете в один день.

Женька на нее посмотрела недоверчиво. Что-то такое она и хотела сделать – вот так взять и заявиться! И пусть у него ремонт, и пусть там грязь и пыль. Но только вот умирать ей отчего-то не больно хотелось.

– А чего это умрем? – насупилась она.

– Но то есть потом умрете, в один день, – просто пояснила Алиска. – Влюбленные все так делают… Нет, ну чего ты сидишь-то? Иди, пока у няни у своей отпросилась! Иди! Потом мне обязательно позвони… или давай так – я тебе позвоню, тебя фиг дождешься, а мне интересно… Ой, а потом семьями дружить станем! Или еще можно будет моего Никиту к вам устроить дипломатом каким-нибудь, он к любым делегациям подойдет!

Подруги расстались довольные друг другом. Алиска даже поймала такси для Жени, так боялась, что та испугается в последний момент и свернет не туда.

Женя никуда не свернула. Таксист быстро домчал ее до нужного дома, у подъезда Женька подняла голову – в окнах Павла горел свет, и сердце ее сжалось, а ноги сами взлетели на третий этаж.

Ей долго не открывали, а потом дверь распахнулась, и на пороге оказалась… Лада! Бывшая жена Павла, видимо, была застигнута врасплох, потому что нервно застегивала на себе бордовую шелковую блузку и поправляла волосы. Увидев Женьку, она вмиг переменилась – застегиваться перестала и лишь гордо тряхнула стриженой головой.

– Ну? И? – презрительно скривилась она.

– А… а Павел дома? – растерянно пролепетала Женька.

– А вам… какое… дело? – с издевательскими паузами спросила Лада.

– Простите, – бормотнула Женька и стремглав понеслась вниз по лестнице.

Довозил ее частник, молчаливый, неторопливый старичок, и она была ему благодарна. И за то, что не лезет со своими разговорами, и за то, что еле тащится, – в машине так славно было хоронить все свои надежды…

– Ты чего такая? – встретила ее вопросом баба Нюся, когда она пришла к Анне Андреевне за детьми.

Обе дамы сидели возле телевизора. Баба Нюся учила свою новую подругу вышивать крестиком на пяльцах. Малыши пачкали красками рулоны старых обоев, замерев над ними в молчаливом восторге от приобщения к искусству. Поэтому на приход матери отреагировали только скупыми улыбками, но творчества не прекратили.

– Женечка, у Александра невероятные способности, у него уже сейчас прослеживается свой стиль! – гордо провозгласила Анна Андреевна, откладывая пяльцы.

– Да погоди ты, Аня, не видишь, девка сама не своя… – остановила няню баба Нюся. – Ты чего такая? Лица на тебе нет! Иди-ка переоденься…

– Кстати, вас Павел искал, он вам, Женечка, звонил, но вы были недоступны, – тут же прилежно доложила Анна Андреевна. – Сказал, что полетел по каким-то делам. И вы про эти дела якобы знаете. Сказал, что еще позвонит.