Люсинда Эдмондз - Ангел в аду

– Прыгай, покатаемся, – Фрэнки толкнула Джину на кровать. Она повернула ручку, и кровать начала медленно вращаться. – Это одна из маленьких папиных причуд. Я поражаюсь, почему здесь нет никакой потайной двери, через которую он мог бы удрать от своей очередной «тетушки», – Фрэнки опять повернула ручку, и кровать остановилась. Джина лежала и чувствовала, что ее начинает тошнить.

– Правильно, тебе надо пойти и умыться, а я пока пошлю за чудесной пиццей. Потом займусь твоим безнадежно устаревшим гардеробом.

Девушки ели пиццу, сидя у камина. Джина чувствовала себя Алисой в Стране чудес.

– О'кей, теперь пошли со мной, – они вошли в соседнюю комнату, это была гардеробная. – Здесь должно найтись что-нибудь подходящее, – Фрэнки начала распахивать зеркальные дверцы шифоньеров, стоящих вдоль стен.

Джина с недоумением смотрела на шкафы, забитые одеждой.

– Чье это все?

– Кое-что мое, кое-что тетушки Лиз, пару вещичек – тетушки Деб. Вот это, я думаю, тебе подойдет.

Джина примеряла платья и костюмы, которые Фрэнки доставала из глубины шкафов. Наконец, они выбрали великолепный голубой костюм от Шанель с традиционными золотыми пуговицами спереди. Он подчеркивал стройные ноги Джины и придавал ее внешности какую-то утонченную изысканность.

– Моя Золушка, ну разве ты не превратилась в принцессу? Ты должна это одеть, когда мы пойдем по магазинам. Наконец-то я поняла, что надо купить тебе ко Дню рождения. О'кей, время идти спать. Комнатная обслуга в моем лице завтра прибудет в вашу комнату с чашечкой кофе ровно в девять. В десять мы должны выйти.

Джина неохотно собрала свои вещи. Они выглядели такими убогими по сравнению с великолепными нарядами, в которых она разгуливала по комнате еще полчаса назад.

– Спокойной ночи, Фрэнки.

– Спокойной ночи. Спи крепко в своем цветочном будуаре, – она подмигнула Джине, и та на секунду крепко прижала к себе свою подружку.

Когда Фрэнки ушла, Джина пошла в ванную комнату и умылась, почистила зубы, потом забралась в мягкую уютную постель. Она вспомнила о матери, давно уже спящей на другом конце Лондона. Удобно устроившись под одеялом, Джина загадала, чтобы уик-энд длился вечно.

– Что мадам хочет? – приветливо спросила темноволосая итальянка-парикмахер.

Целый час Джина, сидя перед зеркалом, смотрела, как ее золотые локоны, словно перья, опадали на пол. Парикмахер взяла зеркало и показала Джине затылок.

– Вы видите, совершенно не коротко. Я только придала форму и немного уложила, чтобы ваши волосы выглядели еще прекраснее.

– Большое спасибо, так гораздо лучше.

Джина посмотрела на ногти, которые маникюрша покрыла нежно-розовым лаком и решила, что ей нравится быть ухоженной. В зеркале она увидела Фрэнки, направляющуюся к ней.

Фрэнки весело улыбнулась.

– Говорила же я тебе, все будет великолепно! Она подошла к столу и подала кредитную карточку.

Расписавшись, Фрэнки подошла к Джине и заметила ее настороженный взгляд.

– Послушай, это все за счет отца, он оплачивает все счета, так что не волнуйся. Ну, пошли на поиски подарка к твоему дню рождения.

Следующие два часа Джина вслед за Фрэнки носилась по всем магазинчикам на Кингз Роуд. Она примеряла платье за платьем, но Фрэнки все не нравилось, и она тащила ее в очередной магазин. Наконец, когда Джина сказала, что ее желудок не против чего-нибудь съесть, они остановились перед витриной.

– Замечательно, – произнесла Фрэнки, и Джина увидела себя, в который раз, в еще одном наряде. Теперь даже Фрэнки согласилась, что это неплохо. Черное платье из тафты, с рукавами, слегка прикрывающими плечи, и треугольным вырезом, плотно обтягивало тонкую талию Джины, подчеркивая прекрасные бедра и ноги.

– Мы берем его, – тут же сказала Фрэнки. – И пока мы еще здесь, я примерю вот это.

«Этим» оказался красный костюм из блестящего шелка – открытая блузка-топ и брюки. Широкий, черно-золотой пояс завершал ансамбль. Фрэнки вышла из примерочной, похожая в нем на изгнанную из гарема. Выглядела она сногсшибательно.

Пока Фрэнки переодевалась, Джина посмотрела на ценник своего платья. На распродаже цена была снижена с трехсот пятидесяти фунтов до двухсот. Она чуть не упала, когда увидела чек на четыреста фунтов за платье и туфли, купленные Фрэнки специально под ее платье. Не удивительно, что она не смогла есть. Она все время думала, что на эти деньги они с матерью смогли бы прожить, по крайней мере, два месяца. Фрэнки, тем временем, уплетая пирожные, все время болтала.