Кристина Додд - Беда на высоких каблуках

Что касается нынешней жизни, то ее краеугольными камнями были здравый смысл, умеренность во всем и поступательное движение к своей цели. Суть оных состояла в том, чтобы не уподобиться собственной матери. Брэнди совсем не хотела превратиться в образец добропорядочной обывательницы из «Отчаянных домохозяек».

– Боже мой! – воскликнула мать. – Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя с Аланом штиль в постели?

– Не говори чепухи, – ответила Брэнди. – У нас бывают минуты взлета, но без боевого задора. И без грандиозных драм.

– Я понимаю, ты сейчас рассержена на Алана. Но ведь ты не собираешься ругаться с ним?

– По-твоему, я часто ругаюсь?

– Никогда, – сказала Тиффани тоном, указывающим на ее полную беспомощность. – Твое спокойствие меня частенько даже пугало, особенно когда ты была ребенком.

Разумеется, ей хватало родителей, разыгрывающих бурные драмы.

– Когда я увижу Алана, – сказала Брэнди, – я попытаюсь ему разъяснить, что нужно быть более чутким к моим потребностям. – Она попыталась сказать это шутливым тоном. – Нельзя иметь все сразу. Надо выбирать что-то одно. И я прекрасно понимаю, что он может быть слишком занят. Наверное, Алан забыл, что я переезжаю на этой неделе. И потом, наша страсть способна выдержать небольшую разлуку.

– Хм… А вот мы в первые годы, когда были с твоим отцом в постели, просто сгорали в пламени страсти.

– Гм… – Брэнди отодвинула телефон от уха. – Мама, не надо мне это рассказывать!

– Вам с Аланом рановато быть такими сдержанными в отношениях. – В голосе Тиффани чувствовалось оживление. – Вот поэтому тебе необходимо новое платье!

Брэнди тяжко вздохнула.

– Я подумаю над этим.

– И еще тебе надо осветлить волосы, дорогая. Чтобы не быть тусклой, как мышь.

«Не мешало бы их для начала помыть», – подумала Брэнди, глядя на секущиеся кончики своих волос. Видела бы ее сейчас Тиффани – ее хватил бы удар.

– Послушай моего совета, Брэнди, осветли волосы.

В трубке раздались резкие звонки. Кто-то звонил по второй линии. Слава Богу!

– Тиффани, у меня звонок на второй линии, я должна послушать. – Брэнди отключила свою мать и отрывисто сказала в трубку: – Алло?

– Брэнди?

Это Алан.

– Да, Алан, я узнала твой голос. Подожди, дай мне секунду закончить разговор с мамой. – Брэнди перешла на спокойный тон. – Алан, обещай мне, что останешься на линии.

– Обещаю, – сказал он.

Великолепно. Это будет один из тех разговоров. Но она не позволит Алану отделаться от нее, чтобы потом он мог говорить, что кому-то экстренно потребовалась медицинская помощь. С ним и раньше это бывало, но на этот раз ей действительно нужно серьезно поговорить с ним.

Брэнди вернулась на первую линию к матери.

– Легок на помине! Это он! Позволь, я поговорю с ним, мама. Я продолжу с тобой позже!

Брэнди оборвала Тиффани посреди ее прощальных слов и переключилась на линию Алана.

– Где ты был? – спросила Брэнди. – Я беспокоилась!

Это звучало лучше, чем: «Я сердилась на тебя».

– Я в Лас-Вегасе. – Обычно четкий, с Массачусетсом выговором голос Алана весь вибрировал от какой-то мучительной эмоции.

– В Лас-Вегасе? – повторила Брэнди. Какая же она глупая! Ничего не заподозрила. – Что случилось? Кто-то заболел или что-то еще?

– Заболел? А лучше ты ничего не могла предположить? – Для штиля среди штормящего моря это было слишком. Алан говорил в повышенном тоне, что ему не было свойственно. – Моя девушка беременна. Я только что женился. И это все ты виновата.

Брэнди тупо сжимала в руке телефон и оглядывала свое новое жилище, которое она арендовала за огромные деньги, чтобы быть ближе к медицинскому центру Алана. Она пыталась осмыслить сообщение. И… не могла.

Вообще Брэнди была сообразительной девушкой. И к тому же адвокатом. Слова были ее оружием и ее инструментом. И все же она не могла ничего понять. Здесь произошла какая-то накладка. Какая-то ошибка – не иначе.

– Алан, ты что, пьян?

– Разве что самую малость. Я был вынужден выпить для храбрости, прежде чем тебе позвонить. Ты считаешь меня подлецом?

Подлецом? Да она, как выясняется, о нем ничего не знала.

– Алан, я не могу взять в толк. Так у т-тебя есть подружка?

– Уже нет, – сказал Алан. – Теперь она – моя жена. Я же сказал, что ничего этого не случилось бы, если бы ты переехала в Чикаго тогда же, когда и я.

В этом было еще менее разумного, нежели в чем-либо из ранее сказанного.

– Но я поступила на юридический в Вандербилте, а ты – в Чикагский университет. Как бы я защищала свой диплом, если бы поехала с тобой?