Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

~ Девушка на воротах, вас подвезти? Оксанка, прыгай сюда быстро.

– Ой, Леня! – узнала она.

Леня остановился и открыл дверцу. Оксана робко села в машину. Он окинул ее оценивающим взглядом и сказал:

– Страна встречает своих героев. Ты что, так два года и простояла, как Ярославна?

– Леня, я знала, я чувствовала, – мило улыбнулась девушка.

Леня вполне по-хозяйски обнял ее.

– Погоди, ты что! – Оксана силой отстранилась от его объятий.

Леня искренне удивился:

– А что?

– Зачем ты так сразу?

– А как? Еще два года подождать? – засмеялся он и попытался поцеловать Оксану в губы.

– Да погоди же ты, увидят!

– Кто? Ты для чего меня два года ждала? Чтоб опять за ручки держаться?

В машине началась молчаливая возня, которая кончилась тем, что Оксана как ошпаренная выскочила наружу.

– Оксан, ты что, обиделась? Дела… – сказал он ей вслед. – Страна непуганых идиоток.

Леня поехал к дому не сразу, покрутил по окрестностям. Увидев новое кафе под названием «У трассы», забрел туда: несколько столиков, небольшая сцена. Конечно, не Мюнхен, но и не «шоферская столовка». Заказал официантке пива, удивился, что в этой дыре есть даже чешское. И официантка оказалась ничего себе – даже красотка.

– Тебя как звать? – спросил он.

– Настя, – брякнула девчонка. – Сидеть долго будешь? Если долго, то перейди вон туда! – Она указала на столик у окна.

Возвращение Лени нарушило плавный ход жизни семейства Лобовых. Сначала свернулось семейное торжество. Он вошел в гостиную без стука и объявил:

– Господа! Я вернулся. Как говорится, возвращение блудного сына.

Картина была почти по Гоголю. Все застыли, точно пойманные на месте преступления. Оставалось произнести: «К нам едет ревизор»… Только мама Таня сорвалась с места и побежала к сыну; обхватила руками свое сокровище, объявила всем:

– Ленечка наш вернулся.

– Привет, пап, здравствуй, мам, – раскланялся тот по-привычке развязно, и даже еще развязней, чем обычно, потому что чувствовал свою вину.

– Привет. От старых штиблет, – ответил Лобов.

– А сестрички что скажут?

– Чай пить садись, – за троих ответила Лика.

В наступившей тишине он сел за стол, отпил глоток из своей любимой чашки, которую уже успела принести мама Таня. Вдруг поперхнулся, отодвинул чашку.

– На самом деле, я хочу у всех вас попросить прощения. Я был молодой и глупый – простите дурака. Серьезно, я больше не буду. Я женюсь на Оксане и…

– Ой, Ленька, ты всегда так в детстве говорил, – перебила Люба. – Напакостишь, а потом встанешь на стул и прощенья просишь.

За столом засмеялись, обстановка немного разрядилась. Тем не менее начались активные сборы домой. Казалось, что никому из родных не хотелось говорить при Лене то, о чем долго толковали до его прихода. Лике даже обидно стало за брата – все-таки два года не виделись. Она подбросила на обсуждение горячую новость:

– Говорят, что Любавинская фабрика скоро работать начнет!

– Это которая обанкротилась перед моим отъездом? Пиво-воды? – заинтересовался Леня.

– Ага.

– А что? Неплохо, – сказала мама Таня, услышав разговор. – Может, будут у нас мед и яблоки брать?

– Точно. Иностранцы экологически чистый продукт предпочитают…

– Иностранцы? В Любавине? – удивилась мама Таня. – Что же им здесь понадобилось?

– Фабрику какой-то то ли американец, то ли канадец купил. Он, правда, не совсем иностранец. Говорят, бывший наш, здешний. Он вроде воду делать собирается.

– Рассмешила, Лика! – вступил в разговор Лобов. – Придумала тоже: здешний канадец да еще воду будет делать. С каких пор воду делать надо?

– Я сама удивляюсь, – пожала плечами Лика.

Лариса уже вообще никого не замечала, одетая стояла у дверей: ее Глебушка с Гришей поехали покататься, и вот уже целый час их не было. Мама Таня бросилась и на эту амбразуру – подошла к дочери, ласково обняла ее и услышала:

– Как думаешь, далеко они уехали?

–• Может, до кафе. Кафе тут открыли у дороги. Поедят мороженого и вернутся.

– Темнеет уже.

– Доченька, ребенок не с чужим дядей уехал, а с Гришей…

– Гриша такое учудить может, как маленький, – нервничала Лариса.

– Ты видела, как он к нему приклеился, папой зовет, – вздохнула мама Таня. – Ребенку отец нужен.

– Мам, нет у него отца. И не было. Он что, один такой? У них в классе чуть ли не половина из неполных семей.

– Доченька, ты же сама понимаешь, что это не одно и то же. Правду надо ребенку сказать, что отец его не умер. Да и вообще живого хоронить – как-то не по-человечески.