Синтия Хартвик - Фундамент для сумасшедшего дома

Затем Майк с удрученным видом тоже появился в зале, заставив меня поверить еще и в то, что он действительно здорово играл в школьной пьесе роль дона Педро. Он подошел к профессору.

– Если вы не возражаете, док, я могу вернуть вас назад в цивилизацию до снегопада, – сказал он громко.

– Слава богу, – ответил профессор, передернув плечами от холода.

До меня дошло, что в зале действительно не теплее, чем на улице.

Когда они вдвоем ушли, Марта поняла намек. Она посмотрела на всех с равнодушным видом, как будто оценка патентов, а еще больше дрожь профессора вообще убили в ней всякий интерес к покупке завода.

– Ладно, скорее всего, это все бесполезно, но все же надо попытаться спасти людям работу. Что вы скажете, если мы закажем ленч, а сами пока займемся делом? – спросила она.

Ее слова как бы послужили сигналом к новому всплеску разговоров. Только теперь темы сменились. Разговор пошел о домашних животных и различных рецептах. Даже у меня потекли слюнки.

Но я уже закончила свою роль Белоснежки у семи гномов и должна была приступать к своим основным обязанностям главного юридического консультанта инвестиционного женского клуба.

– Может быть, – кашлянув, сказала я, вытягивая бумаги перед собой, – мы попросим мистера Грина освежить в нашей памяти основные пункты нашего предложения?

Милт говорил около часа и, казалось, все прояснил. К тому времени, когда он закончил, я, как и все остальные, уже совершенно точно знала, что корпорация выручит гораздо больше денег, если продаст завод нам, чем при переезде в Мексику.

Как раз в этот момент привезли заказанный ленч. Молодые официанты вкатили загруженные тележки. Но на двух из них были только жалкого вида сандвичи и чуть теплый томатно-картофельный суп.

Но третья тележка привлекла внимание всех. Ее торжественно подкатили к главному обеденному столу. И в его центр было поставлено большое серебряное блюдо с крышкой. Ньюйоркцы с надеждой потянулись к столу.

Они сели вокруг блюда, напоминая сфинксов своей неподвижностью.

– Думаю, джентльмены, вы по достоинству оцените наш местный деликатес, – сказал Милт с очаровательной улыбкой и с ловкостью карточного фокусника открыл крышку. – Это лутфиск в масляном соусе! Кому?

Это блюдо всегда с запашком. На самом деле это просто подтухшая до нужной кондиции рыба, которая при не очень приятном запахе великолепна на вкус, конечно, если она правильно приготовлена. Но то, что лежало на блюде, запахом и видом напоминало зелье ведьмы из какого-нибудь фильма про Конана Варвара. От этого запаха глаза могли вылезти на лоб. Милт любезно обносил угощением гостей, накладывая им на тарелки щедрые порции местного деликатеса.

– Каждый четверг и пятницу входит в меню в этом обеденном зале. В Миннесоте нет ничего вкуснее, – приговаривал Милт.

Я изо всех сил старалась не вскочить и не запеть сейчас гимн Миннесоты, настолько его патриотизм был заразителен! И ведь я даже не выпила еще двух бокалов красного сухого вина.

Но никакой буран за окном не мог отвлечь нас от того, что должен был принести нам этот день.

Все наши усилия пока были тщетны. Наши гости, конечно, хотели помочь Ларксдейлу сохранить рабочие места, но если за это не надо было платить.

Так что переговоры продвигались медленно и трудно. Возможно, нам удалось слегка навешать лапшу на уши наших гостей, но все же это были уши профессионалов. Мы знали, что наше предложение заинтересовало их, иначе они никогда бы не прилетели сюда на Рождество. Вопрос был в том, удастся ли нам сбить цену до той суммы, которую мы могли себе позволить, исходя из наших достаточно скромных для таких сделок средств.

Мы спорили весь день и почти половину праздничного вечера. Мы бились за каждую часть собственности, налоги, недвижимость и прочие глупые юридические термины. Женщины стояли твердо, не уступая ни пенни. Скай продемонстрировала, что она не просто хорошенькая девушка с дипломом. Мы многого добились, но конечная стоимость все еще превышала наши возможности. Гости хотели больше, чем мы могли им заплатить.

День заканчивался, и мы выложили наш последний козырь: процент с каждого проданного изделия в течение трех лет. Возможно, у наших гостей сердца были добрые, но мозги этим, надо сказать, не отличались. Они хотели избавиться от завода, но не желали остаться при этом в дураках, перестраховываясь на всякий случай, если мы хитрее, чем кажемся. Это закон бизнеса.