Арина Ларина - Коктейль под названием «муж»

Та жизнь, веселая и беззаботная, к которой она привыкла, оборвалась внезапно и фатально. Ощущение было такое, словно судьба, подарив ей любимого мужчину, посадила их обоих в темную сырую яму, дабы уравновесить эйфорию от своего подарка. Это сравнение настолько понравилось Маше и так ярко характеризовало ее переживания, что она все же рискнула поделиться с подругами. Держать все переживания в себе не было никаких моральных сил.

– Эх, кто б меня в такую яму засадил, – Рита оглядела роскошный евроремонт, итальянскую мебель и насмешливо уставилась на подругу. – С жиру бесишься, Маня.

– Нет, ну не надо так, – примирительно протянула Алина. – Просто ей трудно так сразу перестроиться.

– Да привыкла жить у папаши за пазухой! И не надо губки надувать! Хотела все по-взрослому: чтобы муж, семья, отдельно от родителей? Ну, вот и не жалуйся! Еще скажи спасибо, что папаня жилплощадью обеспечил, а то жила бы сейчас с Лешкиными предками. Что у них там? Двушка в хрущевке? А вам, барам, некомильфо в таких гегемонских условиях? Прынцесса на горошине! Манька, спустись с небес на землю! Без машины и новой шубы никто еще не помер. Алинка, ты не померла в пуховике? И я в дубленке тоже живу и радуюсь. А у тебя в шкафу этих шуб штук десять висит…

– Шесть, – шмыгнула Маша. Ей было обидно слушать столь несправедливые обвинения, словно она капризная царевна из сказки, требующая подснежников зимой. – Ты не понимаешь. Это необходимость. Статус обязывает!

– Князева! Нету у тебя никакого статуса! И шубы не нужны. Такое вот счастье для семейного бюджета. Все. Отпочковалась ты от папенькиного линкора и ушла в свободное плавание на моторной лодочке. И горючим он тебя снабжать более не обязан. Нету топлива – греби веслами, нету весел – ручками. Ты лодочку и капитана выбрала сама, а за собственные решения надо отвечать, – зло хохотнула Рита.

– С таким характером ты мужика никогда не найдешь, – оскорбленно парировала Маша. Больше сказать было нечего. – У меня проблемы, а ты еще побольнее ударить норовишь!

– Я мужика не найду, потому что мне нужен не абы какой, а с квартирой. И не потому, что я такая меркантильная, а потому что жить будет негде. У нас с матерью комната в коммуналке, если помнишь. А еще мне нужен мужик с большой зарплатой, потому что я хочу ребенка. А если я уйду в декрет, то нам хотя бы полтора года должно хватать только его денег. И Алинке нужно все то же самое! И любой другой нормальной девице тоже! А где такого взять? Может, он, как особо ценный клад, и зарыт где-то, только у нас карты нет и лопаты. И даже если откопаем наудачу и без подручных инструментов, то как его делить? Таких роскошных кадров на всех не хватает. Ты, Князева, вообще неправильно понимаешь значение слова «проблемы». Не было у тебя еще в жизни настоящих проблем. И я тебе даже сочувствую, потому что за белой полосой всегда следует черная. Высоко взлетела – падать будет больно.

Маша оторопело моргнула:

– Ты что, подраться хочешь?

– Я хочу, чтобы ты трезво взглянула на себя и окружающих. Никто тебе ничего не должен. Если хочешь машину – заработай на нее. Я вот, например, хочу квартиру. И это не предмет роскоши, а необходимость. Без квартиры я сдохну старой девой в обществе моей любезной мамаши, у которой характер еще гаже моего. Поэтому я на нее зарабатываю. А ты ждешь, пока само в руки обвалится, да еще морщишься, что оно само падать не хочет, а у блюдечка каемочка не голубая.

– Обычно после таких выступлений гости съезжают с лестницы, пересчитывая копчиком ступени, – философски заметила Алина. Ей хотелось поесть пирожных в спокойной обстановке. Частично Рита была права, но форма затмевала содержание. Впрочем, как обычно.

– Почему ты работать не идешь? – не унималась Гусева. – Я вот работаю, Алька тоже. А тебе что мешает? Будешь хоть в чем-то независимой.

– Я и так ни от кого не завишу, – звенящим от обиды голосом заявила Маша.

«Еще немного, и мы останемся без сладкого, а еще насмерть поссоримся», – поняла Алина. Ей категорически не хотелось принимать ничью сторону. Алина Шульгина вообще была крайне миролюбивым и позитивным человеком, и наличие в ближайшем окружении Риты создавало в ее жизни некоторый дискомфорт, а иногда и вовсе угрозу здоровью. Особенно когда Гусева начинала делать замечания подросткам или пьяным.

– Еще как зависишь. Тебе третий десяток, а ты все деньги на карманные расходы просишь. Сначала у папы, теперь у мужа, – Рита победоносно взглянула на подругу. – Надо радикально менять отношение к жизни. Жизнь – это кактус. Если его грызть или пытаться на него сесть, то ты по-любому останешься в проигрыше. А вот если поливать, то, возможно, он даже зацветет. Мысль моя ясна?