Люси Монро - Способен на все

– Тебе не надо ее искать, она у тебя уже есть.

Клер опасливо подняла на него глаза. Интересно, что он имеет в виду под работой? Работу жены?

– Я говорю о нашей компании.

– Но ты уже дал работу Джозетте. Зачем тебе еще и я?

– Ты нужна мне, это точно. Но ты нужна и компании. Джози отлично владеет компьютером, но ты – просто ас.

– Он прав, Клер, ты в этом деле гений, – отозвалась Джозетта. Она сидела в кресле на веранде. Судя по голосу, она совсем не обиделась на Бретта за то, что он так превозносил Клер в ее присутствии. – Кроме того, мне еще надо закончить учебу, и я не хотела бы одновременно и работать, и учиться. Да и потом, когда я закончу учебу, я скорее всего предпочту работать на Даниэля. Меня больше привлекает архитектурный дизайн, чем работа у Хотвайера и Вулфа.

– Мы уже все обсудили и пришли к обоюдному согласию, – сказан Вулф.

– Ноя...

– По-моему, у вас открывается блестящая возможность, – сказал отец Бретта. – Все, за что берется мой сын, просто обречено на успех, и это означает, что вы в самом начале блестящей карьеры.

– Спасибо за доверие, папа.

– Всегда пожалуйста, сын. Я думаю, ни для кого не секрет, как я горжусь тобой. Из тебя вырос настоящий мужчина.

Бретт смотрел на отца во все глаза, беззвучно, как рыба, открывая и закрывая рот.

– Ты в самом деле так думаешь?

– Конечно.

– Спасибо.

Клер почувствовала, что слезы счастья подступили к глазам. Она сморгнула их, не дав пролиться. Лиз не была столь щепетильна. Она вытерла мокрые щеки.

– Это так славно. Вулф рассмеялся.

– Ох уж эти беременные женщины и их гормонально зависимая сентиментальность.

Лиз шлепнула его по руке, но тут же была усажена на колени. Вулф искупил свою вину быстрым поцелуем.

Элеонора с мужем и детьми отправились по спальням, и на веранде остались только бывшие контрактники, их жены, Клер, Бретт и его родители. Они просидели на веранде допоздна. А наболтавшись вдоволь, отправились спать.

На следующее утро Клер, проснувшись, увидела над собой склоненного Бретта, размахивающего перед ее носом тонкой белой полоской.

– Я узнал из заслуживающих доверие источников, что если ты пописаешь на эту полоску, то с вероятностью девяносто девять целых девяносто восемь сотых процента мы можем узнать, беременна ты или нет.

Клер уставилась на полоску, потом на Бретта.

– А если я беременна?

– Скорее всего я наброшусь на тебя, как сарацин. При мысли, что ты носишь моего ребенка, мой младший брат так твердеет, что я боюсь кончить прямо на мои «ливайсы».

– На тебе нет джинсов.

– Вот это и хорошо, правда же?

Клер сделала то, что он попросил, и осталась сидеть, уставившись на белый индикатор. Прошло несколько долгих минут, пока полоска в окошечке не стала менять цвет.

Бретт постучал в дверь ванной, и Клер вышла. Она и сама не вполне понимала, что испытывает.

Он выжидающе посмотрел на нее:

– Ну?

– М-м...

– Розовый – если ты беременна. Голубой – если нет. Какой там цвет?

– Ты действительно хочешь, чтобы я оказалась беременной?

– Да, но если это не так, я с удовольствием исправлю это положение, с твоего, разумеется, разрешения.

Господи, она верила, что он не лукавит, но означает ли это, что он любит ее или просто ему хочется стать отцом?

– Полоска розовая.

Бретт поднял Клер и закружил.

– Отличные новости, детка!

Она уткнулась лицом в его шею, прижалась к нему, возбужденная и испуганная.

– Ты правда думаешь, что из меня получится хорошая мать?

Бретт перестал кружить Клер, взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть ему в глаза.

– Ты будешь самой лучшей мамой.

– Ты уверен? – Это больше всего ее смущало и запутывало.

Клер никогда не думала иметь своих детей. Она давно внушила себе, что сыта по горло заботой о матери и ей не нужна своя семья. И еще она боялась своего счастья – боялась, зная, каким зыбким может оно оказаться. Поэтому-то никогда и не задумывалась о таких вещах, как выбор подгузников или польза грудного вскармливания. Но сейчас она только и могла думать о том, что скоро даст жизнь новому человеку, который навсегда войдет в ее жизнь и жизнь Бретта, даже если они не поженятся.

– Я люблю тебя, Клер, – выдохнул он ей в губы и поцеловал.

Когда он поднял голову, Клер смотрела на него серьезно и без улыбки.

– Если я от тебя беременна, то это не значит, что ты обязан говорить мне то, что я хочу услышать.

Во взгляде Бретта не было удивления. Похоже, он именно этих слов от нее и ждал. А чему, собственно, удивляться?