Unknown - Укрощение строптивых - Много шума из ничего (СИ)

— Моя мать была замужем за американцем, мои сестры рождены от этого брака, так что, да — говорят.

Адриан быстро закрыл за собой дверь.

— Тебе тоже хочется сбежать? — Прошептал он, будто Татьяна могла их подслушать. Сидни подошла ближе к мужу прикусив губу.

— Нам некуда больше бежать. — Она погладила его по плечу. — Надо было догадаться, что нас и здесь найдут.

- Прости, я не уберег наше Рождество. – Адриан поцеловал жену. – Мне нужно поговорить с тетей, в конце концов, нам не нужно заискивать перед ней или отцом ради наследства, мы можем быть бедными, но гордыми и свободными.

— Но сначала, помоги маме, она просила помочь ей с чем-то в гараже. Это определенно наладит ваши отношения. — Посоветовала Сидни, мысленно мечтая вернуться в Йель.

Сидни немного прибралась в их с Адрианом комнате и уже с вожделением посмотрела на огромное кресло, стоящее возле окна, как в комнату постучали.

— Адриан? — Неуверенно переспросила она, но в комнату вошла Татьяна.

— Нам нужно поговорить, Сидни. — Она закрыла за собой дверь. Наедине.

— Конечно, проходите. Я вас слушаю.

— Детка, начала Татьяна, было видно, что она подбирает слова, — я понимаю, что давила на тебя в последнее время, но это только ради вашего блага, поверь, как жене Адриана и матери наследника тебе придется выдержать еще большее давление, но я вижу какая ты сильная.

— К чему вы это говорите?

— Позволь мне позаботится о вашем ребенке.

— Дать вам вырастить достойного Ивашкова с серебряной ложкой во рту?

— Тебе не нужно защищаться от меня, я на вашей стороне Сидни, но как вы будете растить ребенка, учась в университете?

— Работы Адриана начали продаваться, мы смогли немного отложить.

— Работы Адриана, — Татьяна кивнула понимающе, - то, как ты веришь в мужа, похвально. Но это я сделала заказ на тот триптих, я просто не могла дать вам умереть с голоду.

— Вы что? — Не поверила Сидни. — Простите, вы так в него не верили, что решили ударить со спины? — Возмутилась Сидни.

— Я никогда не скажу ему, и верю, что и ты не скажешь!

— Вот, теперь вы просите меня сохранить секрет от мужа!

— Это для вашего блага, Адриан не привык жить в нищете, скоро у вас появится ребенок, а вы оба скорее заморите его голодом, чем примите мою помощь?

— Мы с радостью примем любую помощь, только если нам не придется расплачиваться за нее своей свободой или свободой собственного ребенка.

— Хорошо, Сидни. Мы можем договориться, я вижу, ты уже стала Ивашковой, раз сумела приструнить меня. Вы уже думали над именами?

— Имя ребенку мы дадим сами, какими бы не были семейные имена, моего сына не будут звать в честь деда Адриана, только если он сам так пожелает, а я в этом очень сомневаюсь.

— О, ты будешь отличной матерью, Сидни.

— А у вас были сомнения? И, я надеюсь, вы не скажите родителям Адриана о ребенке раньше нас?

— Я уже поняла, что проиграла, Сидни. Можешь не напоминать! — Сдалась Татьяна и сразу будто сжалась, перед Сидни больше не сидела глава семьи Ивашковых, это была одинокая немолодая женщина с поникшим взглядом. Сидни подошла к ней и постаралась обнять.

— Вы всегда будете частью нашей семьи, новых Ивашковых, Татьяна и я ценю каждый ваш урок.

Губы Татьяны предательски задрожали, она попыталась отвернуться, чтобы спрятать свои слезы, которых никто и никогда не видел, но затем просто обняла Сидни в ответ.

— Что здесь происходит, Сидни, ты довела тетю до слез? — Адриан хлопал глазами, находясь в полном недоумении.

— Кажется, мне пришла достойная замена, Адриан. Цени свою жену, Адриан, эта женщина твое единственное спасение. — Сказала уверенно Татьяна. — Обними же меня, мой мальчик, мне пора в Нью-Йорк. И если вы захотите навестить меня, я жду вас в любое время, обещаю, об этом никто не узнает.

Роуз старалась не рассматривать международный аэропорт Сан Франциско хоть и была здесь впервые, ее представление об этом городе было в большей мере составлено стереотипами: туман Карл, трамваи кайбл карс, холмистость. Дмитрий сразу же взял в аренду, заказанную заранее машину, объяснив, что в Калифорнии без машины просто нельзя, к разочарованию Роуз, это был не открытый кадиллак, как она себе представляла. Упаковав сумки, Дмитрий сел за руль и пристегнувшись, подмигнул Роуз.

— Ну что, готова?

— Не знаю, вдруг я им не понравлюсь, я с таким волнением этого ждала, а теперь мне как-то боязно. Ты их любимый брат и сын, а тут я завладела твоим вниманием, теперь приходится делить тебя еще и со мной.