Эмма Дарси: Второй медовый месяц

Джина сгорала от беспомощного стыда. Совершенно ясно, что Рейд не видит в ней подходящую для себя партнершу в постели, и все-таки она не понимала, что сделала не так. Мать всегда твердила, что женщине не надо рваться вперед. Это роль мужчины. А женщина следует за ним. Мужчина предлагает, а женщина говорит «да» или «нет». И Джина всегда вела себя соответственно.

Но Рейд ведь отлично знал, что она охотно отвечает на его поцелуи и ласки и получает необыкновенное удовольствие от интимной близости. Иногда наслаждение становилось таким острым, что Джина теряла голову, не зная, что с ней происходит. Неужели Рейд принимал ее стоны в такие минуты за отвращение?

— А что бы ты хотел, чтобы я делала? — разъяренно спросила она, чувствуя необходимость понять его требования.

Рейд уже наклонился, чтобы снять туфли и носки, и не глядел на нее.

— Забудь об этом. Джина, — бросил он. — Нельзя искусственно возбудить желание. Оно или есть, или нет.

Кого он имеет в виду — себя или ее?

Если он считает, что она не хочет его, то сильно ошибается. В свете лампы золотистый блеск его обнаженной кожи притягивал ее. Рейд обладал безупречным телом и был непревзойденным любовником. В течение последнего месяца она нередко лежала ночью без сна, отчаянно желая, чтобы он коснулся ее. А что, если она сейчас сама его коснется? Это и будет активное действие? Но поможет ли это?

Он стянул с себя брюки и трусы. Было совершенно очевидно, что Рейд не ощущает ни малейшего желания. Боясь предстать в еще более глупом положении, Джина подавила вспыхнувший порыв подойти к нему вплотную. Он бросил на нее высокомерный взгляд и выпрямился, суровый и величественный в своей наготе.

От этого Джина еще острее почувствовала, как искалечена она своей скованностью, не позволяющей ей сделать то же самое, как она нуждается в покровах, чтобы, по выражению ее матери, прикрыть множество грехов. В глубине души Джина думала, что «если супруги искренне любят друг друга, то в этом нет никакого греха. Но почему ей не удавалось претворить это в жизнь?

— Прости, что… я не то, что тебе нужно, — с болью в сердце проговорила она.

— Не расстраивайся так. Это же не конец света, а всего лишь конец притворства.

— Нет, — упрямо покачала она головой. — Рейд, ты все не так понял.

— Посмотри правде в глаза. Джина, — в его взгляде светилась насмешка. И он высказал то, что считал правдой о Джине: — Я тебе не нужен, но ты не хочешь, чтобы у меня был кто-то, кроме тебя. Вот в чем дело, верно? Я должна дать ему это, или он возьмет это у Пейдж Колдер!

То была полуправда, и тем сложнее было ее отрицать. Она отчаянно не хотела, чтобы он был с какой-то другой женщиной, но не хотела использовать свое тело в качестве средства его остановить. Просто желание быть с ним рядом побудило ее на сегодняшние действия.

— Позволь мне вот что тебе сказать, Джина, — продолжал он, внимательно оглядывая ее с ног до головы. — Сексуальность не достигается с помощью кружев и шелка. Это не просто стройное женское тело. Это — состояние. — Он стукнул себя по лбу. — Это то, что у тебя вот здесь, в голове. Это непременная сосредоточенность на другом человеке, — он поднял вверх палец. — А у тебя этого нет. Ты сосредоточена только на себе.

— Нет, это не так, — воскликнула Джина, отчаянно желая опровергнуть несправедливое обвинение.

Рейд только недовольно отмахнулся от ее возражений.

— Даже твой выбор одежды — якобы для моего удовольствия — делается, чтобы привлечь внимание к тебе.

— Я хотела показать, что на самом деле хочу тебя, Рейд, — умоляюще сказала она.

— Не сомневаюсь. — Недоверие в его голосе мгновенно обратило в ничто ее протесты. — Поскольку ты столько времени провела здесь, поджидая меня и расчесывая волосы! — Он насмешливо глянул на нее и прошел в ванную. — Джина, у тебя что-то стряслось с ногами, раз ты не могла прийти ко мне? Или что-то с языком, если ты не могла сказать мне о своем страстном желании?

— Я ждала, потому что не хотела мешать. — Она решилась добавить: — Если у тебя было какое-то важное дело.

— Что для меня важнее того, что моя жена воспылала ко мне желанием? — с гневом и сарказмом спросил он. — Ясное дело, что приоритеты у нас абсолютно разные. Вот если бы ты сбежала вниз по ступенькам в этой сорочке, прыгнула мне на колени, обняла за шею и сказала, перемежая слова страстными поцелуями, что устала ждать меня наверху и хочешь меня прямо сейчас».

Джина горячо пожалела, что у нее не хватило смелости сделать именно это.