Фрэнсин Паскаль - Новенькая

– Да что ты, Брук! Я уверена, твоя мама не хочет причинить тебе боль.

– Тогда почему она меня бросила? Обещала скоро приехать, а самой до сих пор нет. Почему она вообще уехала? – Теперь Брук плакала навзрыд, и слезы градом катились по ее красивому лицу.

Элизабет вспомнила, сколько грубостей Брук наговорила ребятам. Теперь-то понятно, откуда в ней эти резкость и злость! Элизабет вдруг поняла слова отца. Может быть, имея все, Брук не имеет чего-то самого главного?

– Родители развелись несколько лет назад. Когда мама второй раз вышла замуж, судья сказал, что я не могу поехать с ней. И теперь обо мне будет заботиться один папа.

Слушая Брук, Элизабет подумала, что никогда не видела ее такой беззащитной.

– У мамы должен был появиться ребенок, и она решила уехать. А я осталась. Она даже не позвонила сегодня! Даже открытку не прислала!

Брук перевернулась на живот и уткнулась в траву. Элизабет вдруг захотелось приласкать ее: Брук казалась такой слабой, такой несчастной. Внезапно Элизабет вспомнила про Джессику. Она уже раскаялась, что согласилась прийти сюда. Неожиданно Брук подняла голову и посмотрела на нее, взгляд был открытый и доверчивый.

– Знаешь, Дженифер, – голос Брук задрожал, – у меня раньше никогда не было подруги. А теперь есть ты.

„А ведь Дженифер даже не существует", – с жалостью и стыдом подумала Элизабет.

– По крайней мере с первого класса, – продолжала Брук. – Когда мама уехала, я поняла, что никому не нужна. Никто меня не любит, потому что я не такая, как все. Ведь у всех есть мамы. – Она вырвала пучок травы и швырнула его в сторону школы. – Пусть меня никто не любит, я тоже никого не буду любить, особенно Джессику. У нее и так есть все, а у меня – ничего. Ненавижу себя!

Брук снова зарыдала.

Отец Элизабет оказался прав: Брук Деннис вовсе не была благополучной девочкой. Они все страшно заблуждались, и Элизабет должна исправить эту ошибку.

– Мне очень жаль. – Сейчас она не кривила душой.

– Слава Богу, хоть с кем-то могу теперь поговорить. – Брук села и вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Дженифер, не думай, пожалуйста, обо мне плохо. Пойми: всякий раз, когда мы переезжали, история повторялась. Я знала, что на новом месте меня будут ненавидеть. И никогда не ошибалась! Поэтому и приходится быть гадкой и притворяться, что наплевать на других. Ах, как иногда бывало трудно! Особенно здесь.

– А может, всему виной то, что ты заранее настраиваешься на плохое, не даешь людям поближе узнать тебя? – осторожно произнесла Элизабет.

– Не думаю. Я хорошо помню первую встречу с Джессикой. Она гуляла с собакой, и мне тут же стало ясно, что меня ждет в Ласковой Долине. Когда мы жили с мамой, у нас тоже были собаки. Похоже, их она любит больше, чем меня: собаки у нее до сих пор есть, а меня давно нет.

– Но ты не дала Джес ни единого шанса!

– А зачем? И так все ясно, – настаивала Брук. – Одного взгляда на ту старую толстую собаку было достаточно, чтобы понять: маме Джессики наплевать на всех этих глупых, мерзких собак! Я чуть не разревелась. Потом Джессика сказала „Привет" тоном закадычной подруги. Как думаешь, почему? Чтобы втереться в доверие и сделать потом больно!

Элизабет поняла, ей предстоит еще много объяснений и задушевных бесед. Но прежде надо сделать нечто более важное: сделать так, чтобы Брук не попала в приготовленную западню. Если лучшая подруга ее предаст, Брук больше никому и никогда не поверит. Только добротой и пониманием можно излечить ее. Но никак не жестокой шуткой! Брук поднялась, отряхнула крошки и траву с плиссированной юбки.

– Мне уже лучше. Были бы у нас общие уроки, Дженифер. Хочется почаще тебя видеть.

Никогда еще у Элизабет не было так тяжело на душе. От стыда ей хотелось сквозь землю провалиться!

„Надо во что бы то ни стало спасти Брук!" – решила она.

– Знаешь что, Брук, давай пропустим закрытие ярмарки и пойдем ко мне, поговорим по душам. – И Элизабет потянула ее за руку. – Все равно нас никто не хватится.

– Ни за что! – Брук отняла руку. – Ты столько трудилась над плакатом! У тебя же все шансы на победу!

Впервые Брук улыбнулась доброй и искренней улыбкой. Элизабет поняла: расчет Джессики оказался безошибочным. Поскольку Брук помогла Дженифер нести коробку, ей интересна дальнейшая судьба плаката и она надеется на победу. Брук силой потащила ее обратно в школу.

– Терпеть не могу толпу, – пыталась сопротивляться Элизабет. – Что, если и впрямь выиграю? Придется стоять на виду у всех.