Эрин Маккарти - Мужской взгляд

Доктор Хейз окинул взглядом пустой холл и покачал головой:

– Это же надо пересечь полздания. Давайте-ка зайдем сюда.

Он открыл дверь кладовки и жестом пригласил войти в нее.

В темной комнате. Наедине.

Картинка нижнего белья вернулась с новой силой. Ее тело налилось соками, а соски вздернулись.

Он затворил за ними дверь.

«Думай о чем-нибудь другом. Представь себе все долги и кредиты на учебу, которые надо выплатить».

Это не помогло. Джози тяжело дышала, между грудями выступил пот, когда доктор Хейз обернулся и с любопытством осмотрел ее с ног до головы.

Даже когда он включил электричество, залив ее ярким искусственным светом, это не помогло развеять ее тревогу. Сексуальная озабоченность и напряжение. Да. Сара была права.

– Что-нибудь не так? – выдавила она из себя.

Он скрестил руки на широкой груди, затем почесал подбородок. Джози заметила, что он не брился сегодня утром и над верхней губой выступила подкупающая колючая щетина.

– Вы высыпаетесь по ночам, доктор Эдкинс? Дежурства не слишком утомляют вас?

Первой ее мыслью было, что он увидел не украшавшие ее темные круги под глазами, но затем поняла, что он имел в виду ее неловкость и неуклюжесть.

– Со мной все хорошо, – быстро ответила она. В голосе, как она надеялась, звучала уверенность. – Расписание меня вполне устраивает, нет проблем.

Дежурства иногда оказывались очень трудными. Но об этом она наслышалась еще в мединституте.

Пожевав губу, она пропела про себя: «Только не увольняй меня, пожалуйста, не выгоняй, я выброшу все похотливые мысли из головы и не буду больше даже смотреть на твою ширинку».

– Должен признать, что я слегка озадачен. Согласно документам вы способный врач, с отличием окончили мединститут. – Джози чуть расслабилась. Это было правдой. В институте она многое высидела своей не столь уж маленькой задницей. – Но за то время, что я здесь, я не видел свидетельств тому.

Упс. Уткнувшись глазами в пол, с сильно бьющимся сердцем, она увильнула от прямого ответа.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Неужели кто-то из больных или персонала жаловался на меня?

Он сделал шаг назад, чтобы опереться о стеллаж с полками, где хранились одеяла, простыни и халаты.

– Я имел в виду не это. Дело в том, что вы выглядите очень уж рассеянной. То и дело на что-то натыкаетесь, что-то роняете.

Возблагодарив Господа за сумрачное освещение комнаты, скрывавшее ее пылающие щеки, она стиснула зубы и попыталась как-то убедить его, что она не совсем уж полное ничтожество.

– Я не такая уж неловкая, когда занимаюсь делом, вожусь с больными, так что разве это действительно столь уж важно? В конце концов, моя матушка не назвала меня Грейс. – Она выдала легкий смешок.

Последовало продолжительное молчание. Доктор Хейз прищурился и принялся так внимательно разглядывать ее, что она почувствовала смущение. И он еще спрашивает, почему у нее все валится из рук. Под его испытующим взглядом все ее тело вибрировало от едва сдерживаемого желания.

Она всегда считала, что из него получился бы отличный полицейский. Допросы и запугивания давались ему легко. Когда он так смотрел на нее, она готова была признать себя виноватой во всем и за все, даже за нищету стран третьего мира.

– Если у вас возникли проблемы, вам следовало бы поделиться с кем-нибудь из врачебного персонала. Вас бы охотно выслушали и помогли. – Он поджал нижнюю губу, так что у нее пересохло во рту. Интересно, каковы его губы на вкус? У нее побежали мурашки по спине. – Я готов выслушать вас, Джози. Вы могли бы поделиться со мной вашими трудностями.

Он говорил тихо, доверительным тоном, а услышав свое имя, произнесенное так мягко, она с трудом сглотнула. Никогда прежде он не называл ее Джози.

– Да нет у меня никаких трудностей, доктор Хейз, уверяю вас.

– Может, проблемы с приятелем? Свежая ссора или парень дурно обращается с вами?

Беседа из пугающей становилась просто абсурдной. Похоже, он был полон решимости найти объяснение ее поведению, но вряд ли она скажет ему правду. Что, кроме него, не может думать ни о чем другом.

– У меня нет приятеля. И даже если бы и был, я бы не позволила, чтобы это мешало моей работе в больнице.

В этом пункте она была непоколебима. Ничто не могло нарушить ее взаимоотношений с больными, даже нервирующее присутствие доктора Хейза. Она знала свое дело. И только всякие досадные банальности вроде того, чтобы пройти, ничего не задев, или принести, ничего не уронив, отравляли ей жизнь.