Фрэнсин Паскаль: Неотразимая

«Диди получила то, что заслуживает», – напомнила она себе.

Диди не знала, сколько она уже просидела вот так во дворе. Ее била дрожь. Становилось прохладно, а она забыла взять с собой свитер. Ну и какое это имеет значение? Забыв, что в это время года в Ласковой Долине редко бывает ниже десяти градусов тепла, она ничего не имела против того, чтобы умереть от холода.

Пора бы ей понять: глупо надеяться на то, что у них с Биллом все так и будет продолжаться. Это было бы слишком хорошо. Он уделял ей так много внимания всю неделю только потому, что Джессика его не замечала. А сейчас, когда Джессика опять пустила в ход все свои чары, у Диди не остается никаких шансов. И почему она решила, что может конкурировать с неотразимой Джессикой Уэйкфилд?

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – произнес чей-то тихий голос.

Диди растерянно оглянулась и увидела, что рядом с ней сидит Роджер Баррет. Смутившись, она вытерла рукой мокрые щеки.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

Роджер вытащил из кармана чистый носовой платок и протянул ей.

– Большинство ребят меня не замечает, но это вовсе не значит, что я сам ничего не вижу. Я видел, как у тебя все складывается с Биллом. По-моему, такие вещи трудно не заметить, если ты сам в такой же ситуации.

– Что ты хочешь сказать? – Диди удивленно посмотрела на Роджера.

Он всегда казался таким застенчивым и замкнутым. Трудно было поверить, что он может так говорить.

Он пожал плечами:

– Лилу и себя, если ты еще не догадалась. Я знаю, что она расхохоталась бы мне в лицо, если бы узнала, как я к ней отношусь. Спорим, ты тоже считаешь, что я свихнулся.

– Нет, я вовсе так не считаю, Роджер.

– Наверное, потому я тебе все это и рассказываю. Когда оказываешься в том же положении, что и кто-то другой, начинаешь этого другого понимать.

Диди глубоко вздохнула:

– Какое-то время я надеялась, что у меня есть шанс. Я просто убедила себя, что он забыл Джессику. Но разве ее можно забыть?

– Конечно, незаметной ее не назовешь, – согласился Роджер. – Но, может быть, все это быстро пройдет.

– Может быть, – сказала Диди, и в ее голосе послышалась нотка горечи. – Но я вовсе не собираюсь сидеть и ждать, пока ко мне вернутся. У меня тоже есть гордость.

Роджер сочувственно кивнул, и она почувствовала, что он и в самом деле ее понимает. Она выпрямилась, расправив плечи. Потом поднесла к носу платок, который был зажат у нее в кулаке.

– Ты пойдешь на вечеринку? – спросила она его.

– Я… я вообще-то не собирался.

– Почему?

Он помолчал немного, глядя в темноту. Потом признался:

– У меня нет машины.

– Ты можешь поехать со мной.

– А ты идешь?

Она слабо улыбнулась:

– Еще минуту назад я тоже не собиралась. Но нельзя же вешать нос каждый раз, когда что-то получается не так, как хочется.

Роджер колебался:

– Не знаю, Диди. Я чувствую себя таким ничтожеством рядом с Лилой. И я уверен, никто не хочет, чтобы я приходил.

– Не глупи, Роджер. – Диди неуверенно улыбнулась ему и поднялась. – Говорят, на людях и несчастье не несчастье. Давай посмотрим, насколько это верно.

– Забудь об этом, Джес. Я на эту вечеринку не пойду. – Элизабет сидела на кровати и что-то писала в своем дневнике.

– Ну, пойдем, Лиззи, – ныла Джессика. – Ты же знаешь, без тебя мне не так интересно. Кроме того, ты мне нужна.

– Почему ты не позовешь Тома, чтобы он тебя отвез?

Джессика не захотела признаться, что она в последнюю минуту отменила свое приглашение Тому, поскольку теперь имела виды на Билла.

– У нас с Томом все кончено, – призналась она, слегка запнувшись. В конце концов, после этого вечера так оно и произойдет. – Я думала, ты проявишь ко мне больше сочувствия после того, что я перенесла. – Чтобы усилить эффект, она шмыгнула носом.

– Я знаю, как ты разочарована, – смягчившись, сказала Элизабет. – Однако смотри на это так: нельзя отказываться от игры на сцене только потому, что одна возможность упущена. Если продолжить, то будет еще множество других.

– Тебе легко говорить. У тебя-то есть талант, – ответила Джессика безнадежным тоном.

– Но я ведь не считаю, что моя первая книга сразу станет бестселлером! Я буду рада, если ее просто опубликуют. И потом, если бы у тебя не было таланта, мистер Яворски никогда бы не доверил тебе главную роль.

– Может, он это сделал из жалости.

– Перестань, Джессика. Не смеши меня.

– Я просто не могу поверить, что ты такая эгоистка, Лиз, – взорвалась Джессика. – Как, по-твоему, я должна себя чувствовать, появившись там одна, после такого унижения? – из глаз у нее брызнули слезы.